Она пролепетала какие-то неопределенные извинения, что-то о потере чувства времени. Затем они прошли в гостиную, отделанную красным деревом, к столу, на котором уже стояло блюдо с превосходно приготовленным Кэт мясом. Поначалу Вилли пыталась скрыть свою напряженность. Но она рассеялась сама собой, стоило пригубить вина и отведать сочную телятину в лимонном соке. По телу разлилось тепло.
Находясь всего один день в доме Мэтта, она успела почувствовать надежное покровительство этого человека, любезность и гостеприимство, подкрепляемое услугами Кэт.
Покончив с мясом, Мэтт и Вилли снова перешли в кабинет с его ярко пылающим камином и классической музыкой, которая была так кстати сейчас.
Вошла Кэт с графином и двумя бокалами. Она поставила их на инкрустированный столик напротив камина.
– Какой чудесный был обед, – сказала Вилли. – Спасибо, Кэт.
– Стараюсь для вас, мисс Делайе. – Домоправительница намеревалась выйти, но остановилась у двери. – Я надеюсь, вы и Мэтт приятно проведете каникулы в Джорджии, – добавила она прежде, чем уйти.
Мэтт некоторое время смотрел ей вслед, очевидно, не одобряя ее слова, но ничего не сказал. Он разлил по бокалам коньяк "Наполеон" пятнадцатилетней выдержки, подал один Вилли и сел на свое любимое место лицом к огню. Он очень долго смотрел на пылающие и потрескивающие угли.
– Вы чем-то поглощены? – спросила она. – Судом? Мэтт улыбнулся только губами, глаза его оставались задумчивыми. Затем он сказал:
– Сегодня я испытал замечательные чувства, Вилли. Я удивительно волновался и вместе с тем злился.
Он смотрел в сторону, боясь встретиться с ней взглядом. Она ждала продолжения.
– Ревность! – вздохнул он. – Впервые в жизни ревность мучила меня. Я думаю, что никогда не испытывал этого чувства. Я не хотел ревновать, это получилось само собой.
Наконец он повернулся к ней. На лице его было юношеское недоумение. Он встал со своего стула и сел рядом с ней.
– Скажи, Вилли, есть ли у меня причины ревновать? Является ли этот красивый молодой человек, которого я видел сегодня, тем, кого ты могла бы полюбить?
Вилли обвила руками Мэтта и сильно сжала его плечи. Его откровение польстило ей и привело в восторг: этот блестящий, выдающийся мужчина говорил с ней как со взрослой, как мужчина с женщиной. Ни одной минуты она не будет обманывать его – хотя вопрос его был непростым. Она не может сказать ему, какое огромное физическое влечение испытывает она к Джедду, когда видит его, хотя всем своим разумом его отвергает и не думает о нем, когда его нет рядом.
Она правдиво ответила:
– Нет, у тебя нет никаких причин ревновать меня к Джедду Фонтана. Было что-то... однажды... но это прошло.
– Он молод, – настаивал Мэтт. – Я никогда, как теперь, не желал стать молодым снова... но нужно смотреть правде в глаза, Вилли, я уже достаточно стар, чтобы...
– Это не важная сторона дела, Ваша честь, – прервала она его. – Я не думаю о том, сколько вам лет. Вы слишком уникальны, чтобы мерять вас мерками времени. Побывав с тобой, узнав тебя...
Она остановилась, подыскивая слова.
– Мэтт, ты единственный мужчина, с которым я себя чувствую хорошо. Мэтт, ты показал мне: что бы ни происходило между мужчиной и женщиной, в ответе они оба, а не только женщина, которой легко поставить западню. Ты помог мне разобраться во многих вещах...
Его взгляд потеплел. Когда он заговорил, голос его дрожал от волнения.
– Это прекрасный подарок, Вилли. Ты позволишь мне надеяться также... на более серьезные отношения. – Он коснулся ее руки и снова посмотрел на огонь. И с нежностью произнес:
– "Сладость – там, где изображается
игра сердечной дружбы.
Приятная игра хвалебных слов".
– Это из поэмы отца Верховного Суда, судьи Оливера Уенделла Холмса, – сказал он. – Стих этот, соответственно, называется "Послеобеденным".
Вилли обратила внимание на слово "дружба". Что Мэтт подразумевал под этим? Отступил ли он опять? Ответ она получила после того, как он допил свой коньяк.
– А сейчас я пожелаю тебе спокойной ночи. Завтра рано утром мы уезжаем.
И так же, как вчера, он ушел, поцеловав ее в щеку и пожелав приятных сновидений.
ГЛАВА 11
Запах цветка щекотал ноздри Вилли, и она чихнула.
– Тише! – быстро сказал Мэтт. – Будь здорова.
– Я устала и замерзла, у меня сводит суставы, – она жаловалась как ребенок.
Они уже несколько часов сидели в засаде в высокой болотной траве. Поначалу они наслаждались дивным пейзажем раннего утра, соленым привкусом морского воздуха, удивительным чувством одиночества, как будто никого кроме них не существовало на свете. Этот остров оказался лучше, чем описывал Мэтт. Он был подобен сказочной стране, созданной природой с щедрой роскошью.
Владелец этого острова и всех его природных богатств купил землю около двадцати лет назад в частное владение. Он вырубил небольшую часть леса, построил пристань, коттедж для прислуги и комфортабельный, но некрасивый дом, который, однако, гармонично вписался в пейзаж с волнистыми песчаными дюнами и зелеными сосновыми лесами.
На Рождество Мэтт сделал Вилли сюрприз. Пока она спала, он украсил прекрасную голубую ель разной мишурой и небольшими антикварными вещицами. Он разбудил ее, пощекотав веточкой омелы, поцеловал и положил перед глазами подарок – книгу в кожаном переплете, первое издание "Автократа за обеденным столом" Холмса.
– Это лучшее в моей жизни Рождество, – прошептала она. – Спасибо!
– Спасибо тебе, – сказал он, – что подарила мне кусочек счастья.
Они провели этот день, гуляя рука об руку по берегу до захода солнца. Это было почти так же, как в Мэне, и даже лучше, потому что они успели познакомится ближе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164