Аристотель попросил его отнести подвеску ювелиру, чтобы тот почистил ее и подтянул оправу. Поскольку Никос очень занятой человек, он забыл о его просьбе. Все это время подвеска лежала у него в сейфе.
Энджи чувствовала себя обманщицей. Эта женщина приняла ее как родную, а она скрывает от нее правду о своем родстве с Тиффани и о бриллианте. Теперь Энджи понимала, почему Никосу так срочно понадобилась подвеска.
– Значит, отношения вашего мужа с этой девушкой не были серьезными?
Элени отвернулась.
– Он не подарил ей подвеску, что очень важно для меня. Я боялась, их отношения не ограничатся легким флиртом, но Никос доказал мне обратное. Он решил сыграть с той девушкой в ее собственную игру. Мой сын притворился, что она ему нравится, чтобы отвлечь ее от своего отца, и преуспел. Это подтвердило нашу догадку: ее интересовал не Аристотель, а его деньги. Она была рада переключиться на более молодого мужчину.
Энджи с трудом заставила себя произнести мучивший ее вопрос:
– Неужели та девушка и впрямь была такой расчетливой?
– К несчастью, да. В конечном итоге с ней произошел несчастный случай. Уверена, Никос рассказывал тебе о том, что произошло полгода назад у него на вилле, хотя ему неприятно об этом вспоминать. Он считает себя виноватым в ее смерти, хотя его там даже не было.
Потрясенная, Энджи вцепилась в подлокотники кресла.
– Что вы имеете в виду?
– За день до ее смерти он сказал ей, что между ними все кончено. Тогда она заявилась к нему домой, но у него было важное совещание в одном из офисов в городе. Слуги рассказывали, что она напилась и стала ему названивать, но к тому времени, когда он вернулся, в доме было уже полно полицейских…
– Она упала с балкона.
Элени закрыла глаза.
– К счастью, Никоса не обвинили в ее смерти, но пресса раздула вокруг этого происшествия громкий скандал, и мой сын, как всегда, сделал все, чтобы защитить нас с Ариадной. Он принял весь огонь на себя. Благодаря ему, имя Аристотеля даже не было упомянуто.
– О боже. – Энджи перевела взгляд на Никоса, плескавшего водой на Ариадну.
– Теперь ты понимаешь, почему я так хотела, чтобы мой сын встретил хорошую девушку. Насмотревшись на беспринципное поведение своего отца, он стал цинично относиться к женщинам. Но после гибели той девочки…
Энджи сидела неподвижно, словно парализованная. На душе у нее кошки скребли. Никос не играл с Тиффани, он защищал свою мать и младшую сестренку…
От моей сестры.
К горлу подступила тошнота.
– С тобой все в порядке? – Элени встревожено посмотрела на нее. – Ты очень бледна.
– У меня болит голова. – Энджи поднялась. – С вашего позволения я пойду прилягу.
– Конечно. Наверное, ты перегрелась на солнце. У тебя очень светлая кожа, и ты должна ее беречь, чтобы не обгореть. – Элени взяла девушку за руку. – Я слишком много всего тебе наговорила. Надеюсь, я тебя не слишком расстроила.
– Нет. – Энджи вымученно улыбнулась. – Со мной все в порядке. Правда.
Покинув террасу, девушка поднялась к себе и едва успела дойти до ванной, где ее стошнило.
– Meus Dios, что с тобой? Ты заболела? – послышался у нее за спиной резкий мужской голос.
Застонав, Энджи опустилась на пол.
– Не сейчас, Никос. Мне нужно побыть одной.
– Выглядишь так, будто тебе нужен доктор.
– Со мной все в порядке. Правда.
– Если бы это было так, ты бы не убежала с террасы, словно за тобой гнались все гончие ада, и тебя бы не тошнило. – Нагнувшись, он поднял ее и усадил на стул, затем намочил полотенце и вытер ей лицо. – Давай я отнесу тебя в постель и вызову доктора. Наверное, ты перегрелась на солнце.
Энджи покачала головой, удивляясь, почему его внезапная заботливость причиняет ей боль. Но она знала ответ на свой вопрос – у нее нет причин находиться здесь. Она заставила Никоса жениться, чтобы отомстить ему за смерть сестры, а теперь выяснилось, что он не совершал преступления, в котором она его обвиняла.
Неудивительно, что он так зол на меня…
Неудивительно, что он с таким презрением отзывался о Тиффани.
Еле слышно выругавшись, Никос поднял Энджи на руки и отнес в спальню. Уложив ее на кровать, он позвонил по телефону и отдал распоряжения. Через несколько минут две горничные принесли подносы с напитками и разнообразными деликатесами.
– Наверное, ты мало ешь, – хрипло произнес Никос, наливая ей чай. – Попробуй эти пирожные. Они очень вкусные.
– Я не смогу проглотить ни кусочка. – Ее по-прежнему тошнило, в висках пульсировала боль.
Отпустив горничных нетерпеливым жестом, он сел рядом с ней. Его красивое лицо было серьезным.
– Расскажи мне, что произошло.
Потрясенная, она с трудом могла говорить.
– Твоя мать…
– Моя мать расстроила тебя? – Его темные брови сошлись на переносице, и Энджи поспешно покачала головой.
– Нет. То есть да, но в этом не было ее вины. – Ее глаза наполнились слезами, и она, собравшись с духом, посмотрела на него. – Твоя мама рассказала мне, Никос… Она все мне рассказала.
Глава девятая
Никос ошеломленно уставился на нее.
– Что ты имеешь в виду под словом «все»?
Энджи сглотнула.
– Что у Тиффани был роман с твоим отцом, – с трудом вымолвила она. – Я не знала…
– Никто не знал. Я позаботился об этом. Поведение моего отца и так уже навлекло немало бед на нашу семью. Моя мать не пережила бы нового потрясения.
– Почему ты ничего мне не рассказал?
Никос пожал плечами. Выражение его лица было холодным и отчужденным.
– Если бы ты узнала правду, ты бы обратилась в прессу. Когда моя мать в последний раз узнала из газеты подробности любовных похождений отца, она попыталась покончить с собой. Моя сестра, моя четырнадцатилетняя сестра, нашла мать лежащей на ковре в луже собственной рвоты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33