— Среди предложений, которые здесь перечислены, — сказал Паннунцио, — одно представляется мне интересным.
Он протянул листок Райли; тот пробежал его взглядом и увидел, что старик подчеркнул абзац «подрывная деятельность».
Райли не было нужды читать документ. Он знал его наизусть. В нем предлагалось использовать все законные средства, чтобы сеять антагонизм и взаимную подозрительность между различными членами и различными группами в преступной организации, а затем извлекать выгоду из сложившейся ситуации. Эта стратегия, если использовать её тайно и в подходящий момент, могла бы породить раздоры в лоне гангстерских организаций, настроить одну «семью» против другой и вызвать внутри синдиката, состоящего из подонков общества, настоящие гражданские войны, а значит помешать эффективной работе его бесчисленных колесиков и винтиков.
— Там не вписывается лишь одно, — насмешливо заметил Райли. — Выражение «законные средства». На сегодня я не знаю ни единого достойного законного средства, с помощью которых органы правосудия могли бы заняться подобной деятельностью.
— Я думаю вовсе не о правосудии, — возразил Паннунцио. — Я вспомнил о том человеке, про которого вы мне рассказывали несколько месяцев назад. О том солдате мафии, который сделал так, что «крестный отец» из Нью-Йорка отправился за решетку за перевозку героина. Средства, которыми он пользовался, законными не были.
— Да, — с сожалением подтвердил Райли, — действительно, законными их не назовешь.
— Зато они оказались весьма эффективными. Умные, беспощадные, почти дьявольски изощренные. Это было очень по-сицилийски!
— Тот человек — американец.
Старик пожал тощими плечами:
— По крови он — сицилиец; и по отцу, и по матери.
— Но по образу действий это не ваш сорт сицилийца, Кармине. Не забывайте, что он долго состоял в рядах мафии.
— Ну что же, это несомненно. И как раз потому он точно знал, в каком месте наносить удар. Его зовут Морини, верно?
Адвокат утвердительно кивнул.
— Джонни Морини.
Поворот, который приняла беседа, заставил его занервничать и одновременно вызвал некое лихорадочное возбуждение.
Паннунцио наклонился к Райли и постучал по его колену тощим морщинистым пальцем.
— Я хочу поговорить с этим малым.
Глава 2
Это были двое типичных полицейских с юга, два помощника шерифа. Два крепких, коренастых, краснорожих типа в облегающей униформе, которая плохо сидела на них и заставляла обливаться потом. У одного под глазом красовался совсем свежий фонарь. Оба остановились перед камерой Джонни Морини и сквозь прутья решетки смотрели, как он спит на бетонном полу, все ещё запеленатый в смирительную рубашку.
Тот полицейский, который прежде заключенного не видел, удивленно заметил:
— Он не кажется таким уж здоровяком.
— Маленький он или здоровенный, не имеет значения, — фыркнул другой — тот, что с фонарем под глазом. — Он сволочь, вот и все. Все они из дурной породы. С типами вроде него никогда не знаешь, как себя вести. И они неплохо держат удар...
Они повернули ключ в замке, открыли дверь и вошли в камеру.
Шум разбудил Джонни Морини. Он тотчас же мобилизовал все свои ощущения, как это делает, почуяв опасность, дикая кошка. Попробовал пошевелиться, и тут же понял тщетность своих попыток. Резкая боль пронзила голову. Он прикусил губы, глухо застонал и чуть заплывшими глазами уставился на двух склонившихся над ним полицейских. Того, с фонарем, Джонни немного помнил. Он успел изрядно его отдубасить, прежде чем другой огрел его дубинкой сзади.
Воспоминания о прошлой ночи были смутными. Он вошел в бар где-то в южной части города, подгоняемый бешеной потребностью подраться. Когда-то она возникала регулярно, но уже долго он держал её на привязи. На сей раз Джонни сознательно напился встельку... И вот теперь не мог припомнить, кто начал первым. Лишь всплыло в памяти, как под его ударами рухнул шофер грузовика, потом на него набросились двое других парней, и так пошло до самого прихода копов.
Джонни снова попытался пошевелиться, на этот раз осторожнее. Несмотря на смирительную рубашку, сковывавшую движения, ему удалось выпрямиться и сесть, прислонившись к стене. Все тело ныло. За полученные от него побои ему отплатили той же монетой, едва посадили под замок, да ещё увязали его, словно копченый окорок. Возможно, именно поэтому коп с подбитым глазом не выглядел взбешенным — он явно уже отвел душу.
— Как себя чувствуешь? — с ухмылкой спросил второй полицейский. — За ночь немного успокоился?
— После вчерашнего я хорошо проспался.
Тип с фонарем устремил на него полный недоверия угрюмый взгляд.
— Не вздумай снова руки распускать! Иначе я тебя предупреждаю: отделаю, как Бог черепаху!
— Тогда мне не за что будет обижаться.
Второй коп широко улыбнулся, присел с ним рядом и принялся развязывать смирительную рубашку.
— Ну ладно, кажется, ты отошел. У тебя был просто кризис. Время от времени такое со всеми случается...
Джонни спросил себя, что же он мог такого сделать, что заслужил подобное великодушие. Его черные глаза изучали лица копов.
— Теперь вы отведете меня к судье?
— Нет, никакого судьи не будет, — сплюнул полицейский с фонарем. — Сегодня — прощенное воскресение. Тебя просто отпустят и про все забудут.
— А-а...
Джонни ничего не понимал.
— Тебе удача подвалила, — добавил тот, который ещё продолжал его развязывать. — Нашелся друг...
Это заставило Джонни призадуматься. Что до друзей, то он знал их великое множество — таких, которые давно и упорно пытались напасть на его след и потом убить. Однако эти люди сейчас или были мертвы, или сидели в тюрьме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52