Дом под номером двадцать шесть оказался в середине улицы, и мистер ван дер Эйслер увидел полоску света между тяжелыми шторами, закрывавшими окна первого этажа.Наконец он поехал на тихую, красивую улицу возле Слоун-сквер и вошел в свою квартиру в цокольном этаже, где его встретила экономка.– Вы опаздываете, сэр. Обед готов, и, смею заметить, к нему надо приступать не позже, чем через пять минут.– Отлично рассчитано, Бекки. – Он похлопал ее по плечу и добавил: – Тут есть кое-что для вас, позабавьтесь.Мистер ван дер Эйслер передал ей полиэтиленовую сумку, и экономка заглянула в нее.– Мистер Хасо, что вы придумаете в следующий раз? Когда это вы ели печеные бобы? – Она подозрительно взглянула на него. – Зачем вы это купили?– Ну, мне надо было получить кое-какие сведения, а лучшее место для этого – магазинчик на углу.Давным-давно мисс Ребекка Поттс была его няней, теперь, когда бы он ни приезжал в Лондон, Бекки становилась его преданной домоправительницей, и она как никто знала, что нет смысла спрашивать, что и зачем он выяснял. Но все равно стрельнула в него глазами.– Я накрываю на стол, – строго сказала она, – у вас есть время выпить.Он поднял с полу свой портфель, прошел через холл в кабинет и уселся в кожаное кресло у камина. Тихо сидел со стаканом в руке, занятый своими мыслями, пока Бекки не постучала в дверь.Только два дня спустя у него появилась возможность вновь съездить на Силвестер-Кресент. У него не было четкого плана действий – лишь неясное желание увидеть Оливию по пути в магазин, а если не повезет, он позвонит в квартиру ее бабушки, придумав какую-нибудь историю про Дебби. Может быть, с тоской думал мистер ван дер Эйслер, если он увидит ее еще раз, ему удастся выбросить ее из головы.Он увидел ее, как только свернул на Силвестер-Кресент. В поношенном костюме, с корзинкой в руке, Оливия шла навстречу, и ее яркие волосы были единственным красочным пятном на серой, скучной улице. Он притормозил и остановился возле нее.При виде его краска залила ей лицо, но она сдержанно сказала:– О, здравствуйте, мистер ван дер Эйслер. Вы приехали к пациенту?Мистер ван дер Эйслер, честный, богобоязненный человек, мог при случае врать как последний бродяга. И сейчас был как раз такой случай.– Нет-нет, у меня выдалось несколько свободных часов, и я ищу подходящую квартиру для друга, он приедет в Лондон на два-три месяца.Мистер ван дер Эйслер вышел из машины и подошел к девушке.– Какая приятная неожиданность – встретить вас. Позавчера я был в регистратуре, и Дебби говорила, что скучает без вас. Она сказала, у вас другая работа. Как это удачно…– Да, верно. – Оливия поймала его взгляд, и что-то в этом взгляде заставило ее добавить: – А вообще-то у меня нет работы. Я так сказала Дебби, потому что она очень боялась, что ее уволят. Как она справляется?– Неплохо. – Он улыбнулся, глядя с такой добротой, что ей вдруг ужасно захотелось рассказать ему про постоянные бабушкины укоры, отчего ей было еще труднее переносить неудачные поиски работы. Вместо этого Оливия коротко сказала:– Приятно было повстречаться, но не стану отвлекать вас от охоты за квартирой.Мистера ван дер Эйслера, когда он знал свою цель, никто не мог сбить с толку, он твердо стоял на своем.– Что касается… – начал он, но его неожиданно прервал Родни, который остановил свою машину позади «бентли», выскочил и схватил Оливию за руку.– Оливия, мне надо было тебя повидать…– Зачем? – холодно спросила Оливия и высвободила руку.– Ну, старые друзья и все такое, ты же понимаешь. Не хотелось бы, чтобы ты плохо обо мне думала, ты так быстро ушла… – Родни взглянул на мистера ван дер Эйслера, который горой возвышался над ним, поглядывая с вялым интересом. – Э-э… так это и есть тот счастливчик? – Родни, сияя, бросился пожать руку мистеру ван дер Эйслеру. – Оливия говорила, что собирается замуж, и описала вас до точки. Значит, все к лучшему? – Родни потрепал Оливию по плечу. – Ты не представляешь, какое облегчение видеть, что ты так счастлива. Ну, я не могу задерживаться. Привет маме. Пока, старушка!Родни одарил улыбкой обоих, забрался в машину и уехал, не оглядываясь.Оливия смотрела под ноги и желала одного – не краснеть так сильно. А мистер ван дер Эйслер любовался ее волосами.– Я объясню… – произнесла Оливия, не поднимая взгляда. – Я не вас описывала, я просто сказала, что крупный мужчина, что имеет профессию и много денег. – Она сердито добавила: – Боже мой, так бы любая девушка сказала, разве не правда?Мистер ван дер Эйслер, привыкший разгадывать смысл бессвязных речей, которые слышал от своих пациентов, не растерялся.– Любая девушка заслуживает, чтобы ее ценили. Вы в самом деле собирались замуж за этого… этого парня?– Видите ли, я знала его много лет – когда еще папа был жив. Потом нам пришлось переехать сюда, и он как-то стал частью моей жизни, я не хотела все это обрывать. Вы меня понимаете?Она наконец взглянула на него. Мистер ван дер Эйслер стоял перед ней, будто любимый дядюшка или старший брат, и Оливия с полным правом могла поплакаться ему в жилетку и получить добрый совет. Она проговорила почти не дыша:– Извините, не знаю, почему я рассказываю вам все это. Пожалуйста, простите меня. Родни… с ним так ужасно получилось…Мистер ван дер Эйслер забрал у нее корзинку.– Садитесь в машину, – ласково сказал он. – Выпьем по чашке кофе, а уж потом вы пойдете в магазин.– Нет-нет, спасибо, я не могу вас больше задерживать. Мне надо купить рыбу…Оливия продолжала говорить, чувствуя, что ее мягко вталкивают в машину.– Скажите, где можно выпить кофе?– Совсем рядом, в пяти минутах ходьбы, есть кофейня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46