— Просто пришла пора, Виктория. Я здесь чужая — это не мой дом.
Она посмотрела на меня снизу вверх и заморгала мокрыми глазами, снова став похожей на ребенка.
— Он мог бы стать твоим, если бы ты захотела.
Это заявление потрясло меня до глубины души. Может, она права? Я вспомнила слова Натаниэля, признавшегося мне раньше вечером, что в опере он мог думать только обо мне, и внутри возникло теплое чувство. И все же, даже если его чувства ко мне были искренни, я не могла бросить все и остаться во времени, когда тому, что думает женщина, придавали меньшее значение, чем перьям на ее шляпке. Разве не так?
Прежде чем я успела ответить, к нам подошел Натаниэль.
— Ты готова, Виктория?
Она кивнула и, приняв протянутую братом руку, твердой походкой направилась к экипажу, дверцу которого Антонио открыл для нее. Аполлон заскулил у моих ног, глядя то на меня, то на Викторию.
— Знаю, — сказала я, почесывая его за ушами. — Я тоже буду скучать по ней.
Внезапно мой пес вырвался и побежал к Виктории, которая, повернувшись, подхватила его на руки. Может, он каким-то чудесным образом почувствовал, что эта юная девушка станет со временем той старой женщиной, которая совсем в другой жизни вырастит его и отдаст мне? Я прикусила губу, с удивлением обнаружив, какой болью отозвалось во мне бегство Аполлона. Пес, наклонив голову набок, улыбнулся мне из окна экипажа своей кривой улыбкой. Через секунду колеса экипажа загромыхали по мостовой, и он исчез в ночи.
А еще говорят, что кошки непостоянны.
Натаниэль подошел ко мне, и мы вместе стояли у входа в дом, в молчании глядя на дорогу, пока последний отзвук стука колес не растворился в ночном ветре.
— Ты правильно поступил, — убежденно сказала я.
Он обнял меня за плечи и привлек ближе к себе, наполняя своим теплом.
— Молю Бога, чтобы ты оказалась права.
— Твой дом уцелеет, — добавила я, когда он открыл для меня дверь.
— Мой отец построил этот дом, — сказал он с гордостью. — Виктория родилась в нем, и мой долг спасти его, если будет на то воля Божья. Я велел слугам наполнить все тазы и ведра водой перед уходом, и все горшки и кастрюли тоже, и намочить несколько дюжин простыней.
— Хорошо придумано, — одобрила я, приятно удивленная подобной предусмотрительностью. — Пока миссис 0'Хара упаковывала вещи, я уговорила ее разрешить мне разрезать несколько простыней на полосы — их можно будет использовать как перевязочный материал. Много людей пострадает, прежде чем все это закончится. Кроме того, я достала все антисептики, какие смогла найти, и взяла бренди из твоего, кабинета на случай, если понадобится болеутоляющее.
Он нахмурился.
— Не знаю, может было бы лучше, если все-таки оказалось бы, что ты ненормальная. Антонио думает, что я чокнулся, но все равно обещал прислать партию вина со склада.
— Разумный шаг, — одобрительно кивнула я. — Некоторые итальянские кварталы уцелели при пожаре, потому что жители облили дома вином. Ну, а теперь, — я направилась по дорожке к улице, — мы должны предупредить других.
— Каких других? — запротестовал Натаниэль, перехватывая меня, когда я уже дошла до конца дорожки. — Никто не поверит такой невероятной истории.
— Это и в самом деле история, только совсем в другом смысле, — настаивала я, переходя через улицу, в то время как Натаниэль тянул меня за локоть назад. — Если мы предупредим соседей, может, им удастся спасти свои дома. На твоей машине мы могли бы объехать город, давая сигнал тревоги наподобие Пола Ревериnote 11.
— Теперь ты говоришь как ненормальная. Но раз ты настаиваешь на своем и собираешься будить людей, думаю, мне лучше пойти с тобой, а то кто-нибудь засадит тебя в сумасшедший дом.
Я ухмыльнулась.
— Вот это рвение.
Мы подошли к скромному дому в викторианском стиле на другой стороне улицы.
— Я сам буду объяснять, — тихо сказал Натаниэль и позвонил в дверь. Никакого ответа. Он снова позвонил. Спустя некоторое время старик в ночном колпаке высунул голову в окно верхнего этажа.
— Натаниэль Стюарт? Ты, что, не знаешь, сколько сейчас времени?
Натаниэль отступил на шаг и, задрав голову, посмотрел на рассерженного старика.
— Извините, что разбудил вас, мистер Грили, — поколебавшись, начал он. — У меня нет времени объяснять, но проведенный мной опыт показал, что рано утром произойдет землетрясение.
Ну и ну, подумала я, вновь подивившись его изобретательному уму. Далеко пойдешь, Натаниэль.
— Вскоре после пяти часов, — говорил он тем временем. — Я бы советовал вам…
— Землетрясение? Подумать только, — проворчал старик, зевая. — Ты прерываешь мой крепкий сон только затем, чтобы рассказать об еще одной своей дикой теории?
— Очень даже вероятной теории. Я знаю, это звучит неправдоподобно, но данные показывают…
— Убирайся, пока я не вызвал полицию!
Старик захлопнул окно, ставя точку на всем разговоре.
— Подождите, — закричала я, но Натаниэль закрыл мне рот рукой.
— У него свой взгляд на вещи. Никакие доводы не заставят его изменить свое мнение. Если нас упрячут за решетку, это никому не поможет.
Я должна была признать, что он прав.
— Я попытаюсь зайти в следующий дом, — вызвалась я.
Это был трехэтажный кирпичный особняк с белыми ставнями и ухоженным цветником перед домом. Я позвонила, а когда мне никто не ответил, застучала в дверь кулаком. Наконец она немного приоткрылась и две пухлые старые дамы уставились на меня через щель.
— Что-нибудь случилось? — спросила та, что пониже, узнав стоявшего рядом со мной Натаниэля.
— Да, — начала я. — Я кузина Натаниэля.
Извините, что разбудила вас, но скоро начнется ужасное землетрясение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91