Вокруг, куда ни кинь взгляд, полыхали пожары, окрашивая ночное небо в оранжевый цвет.
Мы шли мимо обреченных домов, из которых семьи выносили свои пожитки. На углу какой-то улицы мужчина, выпадая из общей картины, играл на расстроенном рояле, стоявшем перед его сгоревшим домом. Вокруг него собралась группа людей в лохмотьях, громко распевавших «Сегодня нас ждет горячее время в нашем старом городе», которая в данных . обстоятельствах звучала откровенно фаталистически. У меня все сжалось внутри при виде этой попытки отгородиться от трагедии, разыгрывавшейся на улицах города.
Оглушительный взрыв потряс воздух.
— Динамит, — еле слышно проговорила я. — Шмиц приказал взрывать дома для создания противопожарной полосы.
— А хуже от этого не станет? — напряженно спросил Натаниэль.
— Я не знаю, — призналась я, стараясь не обращать внимания на разболевшуюся вновь щиколотку. Видимо, растяжение оказалось боле серьезным, чем я считала. — Не могу вспомнить. Думаю, что в некоторых районах эта мера принесла пользу.
Он взял мою руку, и это соединило нас крепче железной цепи. Его тепло переливалось в меня в темноте, как живительный эликсир, пока мы спускались вниз с холма сначала по одной боковой улочке, потом по другой и еще по одной, прокладывая себе путь в жутком лабиринте разрушений. JIo пути мы узнавали новости, и все они были неутешительными. Вся центральная часть города сгорела дотла. Огонь беспрепятственно распространялся вдоль Монтгомери-стрит и Кирни-стрит. В Де-льмонико начался пожар, пламя перекинулось на отель Святого Франциска, мгновенно превратив его в пылающий шар.
Улицы были заполнены беженцами. Лошадь в шорах встала на дыбы, испуганно заржав и едва не раздавив мужчину, пытавшегося вывести ее из горящей конюшни. Я чувствовала себя так, словно меня контузило. Все научные изыскания, проведенные мной при сборе материала для написания диссертации, не подготовили меня к той похожей на ночной кошмар реальности, в которой я жила сейчас, борясь за спасение собственной жизни.
Примерно в час ночи мы наткнулись на сплошную стену огня, тянувшуюся от Маркетстрит до китайского квартала и подступавшую все ближе к Пауэлл-стрит и Ноб-Хилл, и остановились, ошеломленные сюрреалистическим зрелищем. Жар, исходивший от этой адской стены, обжег нам кожу даже на расстоянии в два квартала.
— Здесь нам не пройти, — прокричал На-таниэль, стараясь перекричать рев пламени, и потащил меня прочь от огненной стены. Мы повернулись и побежали, сворачивая то в одну сторону, то в другую, но везде путь нам преграждал огонь, наступавший с трех сторон. Вскоре на нас стали сыпаться искры. Одна попала на рубашку Натаниэлю и та загорелась. Сдержав готовый вырваться крик, я принялась сбивать пламя рукавом. Мне удалось быстро загасить его, но Натаниэль успел все же получить ожог на руке.
— Твоя рука, надо немедленно что-то сделать.
— Сейчас нет времени. Огонь распространяется слишком быстро.
Мы снова побежали, на сей раз в ту сторону, откуда пришли. Я никак не могла выровнять дыхание. Натаниэль стукнул меня по спине, помогая прочистить легкие, и я тут же закашлялась, глотнув густого дыма. В какой-то момент мой берет зацепился за ветку дерева, его сорвало у меня с головы, и волосы свободно рассыпались по плечам. Когда спустя секунду я оглянулась, он уже пылал, загоревшись от попавшей на него искры. Я похолодела от страха, хотя по спине стекали струйки пота от невыносимого жара вокруг. Ужасная мысль овладела мною. Неужели я изменила ход истории затем лишь, чтобы Натаниэль, избежав смерти от руки Феннивика, погиб в огне?
Прошли минуты, а может часы — я потеряла счет времени, а мы все бежали и бежали. Грудь у меня разрывалась от боли, ноги подкашивались. Огонь окружал нас с трех сторон, потом пламя — смертоносные оранжевые всполохи на фоне чернильно-черного неба — перекинулось внезапно через улицу перед нами. Страх сжал мне горло.
— Мы не сможем пройти, — выдохнула я.
— Сюда, — Натаниэль схватил меня за руку и втолкнул в конюшню позади горящего дома. Оглядевшись, он обнаружил в углу стопку лошадиных попон. Выхватив две попоны, он выбежал наружу и окунул их в почти опустевший желоб для воды, затем набросил одну влажную попону мне на плечи, во вторую завернулся сам.
— Бежим! — Он снова схватил меня за руку.
Мы нырнули прямо в преграждавшее нам путь пламя, которое тут же с отвратительным шипением вцепилось в края попон. Я закрыла глаза и почти перестала дышать. Натаниэль изо всех сил тащил меня за собой, и я чувствовала, как его сила вливается в меня. Наконец мы оказались по другую сторону огненной стены и, сбросив горящие попоны, побежали дальше. Глаза жгло, сердце готово было выскочить из груди, но мы бежали квартал за кварталом, пока не удалились на значительное расстояние от огня.
— С тобой все в порядке? — спросил Натаниэль, когда я упала на одно колено, ловя ртом воздух.
— Просто… запыхалась, — удалось мне выговорить.
Обернувшись, мы посмотрели на языки пламени, пляшущие на фоне предрассветного неба на вершине Ноб-Хилл. На наших глазах особняк Пратвеллов превратился в кучу головешек. К этому времени слепяще красный цвет полыхавших за нами пожаров сменился каким-то болезненно-желтым, а небо из черного стало бледным как смерть. Над городом висела дымовая завеса как гигантский стервятник, готовый наброситься на то, что еще уцелело.
— По крайней мере, ты можешь не беспокоиться о Пруденс, — сказала я, почувствовав ни с того ни с сего укол ревности. Вдруг Натаниэль все еще испытывал к ней нежные чувства. Она была роскошной женщиной, тогда как я… Я оглядела себя, осознав внезапно, насколько я проигрываю в сравнении с Пруденс в своей разорванной мужской одежде, засыпанной пеплом, с волосами, которые выглядели так, будто я сунула палец в электрическую розетку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91