— Да, конечно. — Вики сделала нам знак следовать за ней. Проведя нас в гостиную на первом этаже, она вручила нам толстый альбом. — Вот, пожалуйста. Я все еще не могу поверить, что вы оба здесь. Это похоже на чудо, — с этими словами она вышла из комнаты.
Натаниэль накрыл мою руку своей, когда я открыла альбом в потертом кожаном переплете, пожелтевшие страницы которого были заполнены выцветшими фотографиями.
— А ведь она права, — сказала я, чувствуя прилив сил от его прикосновения, подтверждавшего связь между нами.
Натаниэль нахмурился.
— Я не могу быть спокоен, зная, что Виктория скоро вернется домой и я буду ей нужен…
— Ну как ты не понимаешь, — мягко сказала я, указывая на нечеткую фотографию Виктории с матерью, Джессикой. — Она уже вернулась домой, много лет назад. Смотри, — я указала на более поздний снимок, на котором Виктория играла с маленьким мальчиком. — Это мой прадедушка, сводный брат Виктории.
Брови Натаниэля взметнулись вверх.
— Значит, Джессика осталась в моем доме после землетрясения и воспитала Викторию в мое отсутствие.
— По-видимому, да. Я так рада, что все так получилось. Я не хотела говорить тебе этого раньше, но когда я знала Викторию, она была старой одинокой женщиной с лицом, обезображенным шрамами. О, а вот еще один снимок, более поздний — Виктория в подвенечном платье.
Натаниэль провел пальцем по краям фотографии, на губах его блуждала ностальгическая улыбка.
— Значит, она вышла замуж за Антонио. Я должен был бы знать, что он позаботится о ней.
— Он и позаботился, и очень даже хорошо, судя по их виду на этой фотографии, где они засняты с тремя детьми. Они похожи на пару влюбленных голубков. Интересно, что стало с их детьми?
Натаниэль закрыл альбом, взял меня за подбородок и, наклонившись, потерся губами о мои губы, а потом нежно поцеловал. Я сполна наслаждалась его поцелуем, пока он не заговорил, нарушив очарование момента.
— Давай поедем в больницу и выясним.
— Правильно, — откликнулась я. — Поедем на трамвае.
Красочный, шумный современный Сан-Франциско буквально заворожил Натаниэля. К тому времени, когда мы доехали до больницы, он уже разбирался в марках автомобилей не хуже настоящего профессионала.
Мы вошли в лифт, и я нажала кнопку нужного нам этажа, а Натаниэль разразился потоком изумленных восклицаний по поводу отсутствия лифтера. На третьем этаже мы вышли и по длинному коридору направились к палате его сестры.
Голова Виктории покоилась на белой подушке, а вся она выглядела хрупкой и эфемерной, как кружащиеся в солнечном луче пылинки. Глаза были закрыты, но на лице читалось выражение умиротворения, которого раньше я не замечала. И хотя лицо это было покрыто морщинами, знакомых мне ужасных шрамов на нем не было. Или я только вообразила это? Действительно ли я знала эту женщину раньше, на какой-то другой плоскости бытия или же я утратила связь с реальностью, перепутала прошлое с настоящим? Голова у меня кружилась, когда я, придвинув стул поближе к кровати, села и взяла ее руку с шишковатыми пальцами в свою.
Виктория открыла глаза, по губам мелькнуло подобие улыбки.
— Тейлор, — тихо проговорила она знакомым высоким голосом.
Стоявший за мной Натаниэль вышел вперед и встал перед кроватью на колени.
— Я здесь, Виктория, — тоже очень тихо сказал он, обнимая ее.
Она широко раскрыла глаза. Она не помнит его, подумала я, чувствуя неприятную пустоту в желудке. Да и как она может его помнить? В конце концов прошло восемьдесят три года с тех пор, как она видела его в последний раз, незадолго до землетрясения, во время которого он исчез.
— Натаниэль, — прошептала она. Потрескавшиеся губы сложились в улыбку. Она подняла руку и провела пальцами по его лицу. — Я всегда знала, что ты вернешься.
Отдавала ли она себе отчет в том, что говорит, или она думала о другом Натаниэле, том, который погиб при аварии самолета? Я не могла с уверенностью ответить на этот вопрос, но почему-то это вдруг перестало иметь значение.
Следующие слова Виктории показали, что она в здравом уме, по крайней мере, в данный момент.
— Я назвала своего первенца Натаниэлем, — она задумчиво вздохнула. — Я следила за тем, чтобы после твоего исчезновения в семье всегда был Натаниэль Стюарт. Поскольку ты был единственным наследником мужского пола, я настояла, чтобы мой первенец носил мою девичью фамилию, хотя это и вызвало целый скандал. — В ее глазах промелькнула искорка. — Антонио, упокой Господи его душу, потакал мне во всем. Он ознакомил меня с делами компании, так что я смогла руководить ею. С тех пор «Уэствинд шипинг» переходила к старшему ребенку в семье, — она замолчала, словно ей нужно было восстановить дыхание.
Натаниэль сжал ее руку.
— Не утомляйся. У нас впереди много времени.
— Как раз времени у нас не много, — ее выцветшие глаза на мгновение вспыхнули и снова погасли. — Мой старший сын погиб во вторую мировую войну. Он был летчиком-истребителем. Какое-то время компанией руководила его дочь. Но потом она развелась с мужем и уехала в Европу, а руководство компанией вял на себя ее сын, мой правнук, Натаниэль Стюарт III. Но после того как самолет компании, на котором он летел, упал в море…
— Самолет компании? «Уэствинд» — это же судоходная компания, — перебил ее Натаниэль.
Виктория прикрыла глаза.
— Ты всегда был таким непреклонным, Натаниэль. Времена изменились, и мы изменились вместе с ними. Сегодня «Уэствинд» — авиационно-транспортная компания, хотя у нас имеется и некоторое количество грузовых судов. Так вот, его самолет, как я уже говорила, потерпел крушение. После этого я собрала все его личные бумаги и убрала их вместе со своим завещанием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91