Через час мокрый котенок, которому недавно мыли голову, был накормлен и напоен. Бутылка «Chardonnay» опустела, и Матт предложил заказать кофе или что-нибудь сладкое. Но она отказалась от десерта, и он помахал официанту, чтобы тот принес счет.
— Но мы еще не закончили наш разговор, — напомнила Линна.
— Не закончили, — согласился он. — Хотите, еще посидим здесь, или предпочитаете продолжить нашу беседу в машине?
— Только не здесь.
Когда Матт стал заводить двигатель, он понял, что нет такой силы в мире, которая бы удержала его сегодня от того, чтобы поцеловать Линну. В его груди шевелилось какое-то странное, противоречивое чувство, заставлявшее ощущать себя виноватым и в то же время требовавшее, настаивающее на том, чтобы он раскрыл перед ней свою душу. Всю дорогу, пока они ехали в машине, это чувство стояло между ними, как живое существо. Матт включил приемник и свернул на дорогу, ведущую к пансиону. Остановив машину недалеко от дома, он заглушил двигатель. В любом другом месте Линна чувствовала бы себя неспокойно, он знал это.
— Где мы? Возле дома Анни?
— У вас поразительное чутье.
— Просто мы ехали столько же времени сюда, сколько и отсюда. По-моему, мы остановились на «ах, так», — она в напряжении ждала его ответа.
— Я связан с Кристи по работе, — уклонился Матт от прямого признания. — Это совсем не те «отношения», о которых вы могли подумать. У нас чисто деловая связь.
— Вы с ней еще и спите, не так ли? Только, пожалуйста, ответьте мне честно. Черт побери, с чего она взяла?
— Почему вы спрашиваете меня об этом? — насторожился он.
— Это можно считать вашим ответом? — осторожно спросила Линна.
— Мой ответ — нет, я не сплю с ней. Если уж на то пошло, то я не сплю ни с кем.
Неожиданно сделанное им признание током пронзило его мозг. Это было даже не признание, а подтверждение того, что она хотела бы от него услышать.
— Каким же будет ответ на мой вопрос? — спросил Матт в свою очередь.
— Курт, — резко сказала она, — спит с ней. У него остановилось дыхание, когда он в изумлении взглянул на Линну.
— Как, черт возьми, вам это стало известно?
— Я вычислила. Несколько недель назад я была у него в квартире. Я пришла сразу же после ее ухода. Это я поняла по запаху духов. Запах ее духов был и в его постели.
Каждой клеточкой своего тела он вдруг почувствовал агрессивную ревность. «Неужели ты тоже была в его постели, черт возьми?»
— Около двух месяцев назад они были вместе в восточном клубе. То, что я слепая, дает мне определенные преимущества, — она рассмеялась. — Этих преимуществ не так уж много, но вот голоса я запоминаю отлично. А еще запоминаю запахи.
Матт с трудом переваривал услышанное.
— А если бы вы не узнали об этом, вы бы вышли за него замуж?
— Вероятно, да. Я хотела сделать приятное своему отцу. Но вы же знаете, мой отец тяжело болен, и он сказал мне, чтобы я сама позаботилась о своем счастье, — пошутила она и неожиданно всхлипнула.
В ее глазах стояли слезы, и он не мог удержаться, чтобы не поцеловать Линну. Он чертыхнулся про себя, проклиная сидения своего «Камаро», конфигурация которых не позволяла ему приблизиться к ней и прижать к себе. Он снова поцеловал ее. Она была здесь, рядом, такая близкая, зовущая, а у него на коленях лежало рулевое колесо. Матт расстроенно вздохнул:
— Ну что нам делать?
Линна нежно поцеловала Матта в ответ.
— Я не знаю, но только мне не хочется останавливаться.
— Я не смогу выдержать вот так всю ночь, — честно предупредил Матт после долгого и медленного поцелуя. — На этот раз не получится. Черт побери, эти дурацкие одноместные сидения ни на что не годятся.
Она кивнула и повела его дальше по дороге страсти, разжигая поцелуем, который не оставлял сомнений в том, что у нее были свои собственные соображения по поводу сегодняшнего вечера, и ему предназначалась центральная роль. Его тело больше не хотело слушаться, и он с вожделением посмотрел на дом, такой невероятно близкий.
— Нет, только не здесь, — напряженно сказал Матт. — Анни заживо снимет с меня шкуру.
Он не мог ни о чем думать и не мог не целовать ее.
— Нам нужно какое-то особенное место, теплое и безопасное, — говорил он между поцелуями.
Самоконтроль уже давно покинул его тело, и жаркий костер желания разгорался. Номер в гостинице. Большая красивая комната с отдельным входом. И уединение. Месяцы уединения.
— Нет, дай я.
В комнате с задернутыми шторами руки Матта пробрались под куртку Линны и погладили спину. Он прижал ее тело к своему. Кашемир был соблазнительно нежным под пальцами, а от тела Линны исходил жар; под мягким платьем оно изнывало от желания. Матт повесил куртку на спинку стула и развязал ей пояс. Пояс лег поверх куртки, а руки Матта вернулись к ее телу, ласково его коснулись и стали неторопливо изучать нежные округлости и впадинки, каждый зовущий изгиб. Это настоящее безумие. Это противоречит всем правилам устава. Нет, надо срочно внести в устав новый раздел. Ему все равно. Ему все равно. Ему все равно. И больше не имеет никакого значения, что она дочь Сэма Боумонта. Эта ночь важна для них обоих. Если он откажет ей в этой ночи, то это будет равносильно тому, что он не захотел взять ее, потому что она слепая. Матт поймал себя, что оправдывается перед собой за то, что повез Линну в гостиницу. Он бы не стал даже задумываться, если бы она была зрячей.
Он заказал номер и решил, что в ту же секунду, как только она почувствует неуверенность, засомневается, нужно ли ей это, невзирая на то, как далеко они зайдут, он прикажет себе остановиться и отвезет ее домой. Какая-то частичка разума, все еще продолжавшая работать, безумно надеялась, что Линна не станет усложнять ему жизнь и передумает, но все тело Матта умоляло Линну целовать, целовать, целовать его, целовать всю неделю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136