– Усекла?
Она вывернулась.
– Зачем ты заставляешь себя ненавидеть?
– Так легче! – Усевшись удобнее на табурете, он с минуту внимательно изучал пену, затем проговорил сквозь зубы: – Для нас обоих.
– Ты боишься, что я запущу руку в сокровищницу Денверсов, – сказала она, с болью осознавая, что он абсолютно ничем не отличается от остальных родственников.
Зак шмыгнул носом и зажал стакан между ладонями.
– Я и глазом не моргну, если ты покончишь со всем этим выводком, со всем их наследством – строительной компанией, заводом по переработке древесины, отелем, домом в Тахоа и даже ранчо. И пусть все летит к чертовой матери. Я тебя не боюсь.
– А я тебе не верю.
–"Как хочешь, – пожал он плечами.
– Ты можешь превратиться в негодяя, Денвере. И знаешь это, не так ли?
Уголок его рта скривился.
– На том стоим.
– Настоящий Денвере.
Его ухмылка померкла.
– Давай заказывать.
В конце концов они остановились на антрекотах, тушеном луке и салате Цезаря.
Больше они не произнесли друг с другом ни слова, и Адриа молча наблюдала за тем, как официантка непринужденно заигрывала с Закари, пока не перешла наконец к другому столику, посоветовав взять что-нибудь вкусненькое.
В зале послышалась какая-то простенькая песенка о разбитых сердцах и любви, перемежающаяся звоном стаканов и обрывками разговоров. Помещение больше напоминало таверну, чем ресторан: вытянутый бревенчатый зал, кажется, стал пристанищем для местных сибаритов. Классических шляп здесь не было и в помине, только бейсбольные шапочки и ковбойки. Посетители чувствовали себя здесь как дома. Это напоминало Адриа Белами.
– Зачем ты привез меня сюда? – наконец спросила Адриа, когда официантка водрузила на столе между ними корзиночку с тостами.
– Помнится, это была твоя идея где-нибудь отужинать.
– Но почему именно здесь, в таком отдаленном месте?
– А тебе хотелось бы пойти в какой-нибудь ресторан в центре города?
– Не совсем. – Она взяла ломтик хлеба и отломила кусочек.
– Думал, ты хочешь узнать меня настоящего. – В его глазах блеснуло что-то неуловимое. – Здесь я перед тобой как на ладони.
– Я так не считаю. Мне кажется, ты что-то скрываешь, Зак. Пытаешься меня увести в сторону, запутать, запугать. Этот номер не пройдет. – Она откусила еще кусочек и пристально посмотрела на него. – Ты вырос в Портленде.
– Я пытаюсь об этом забыть.
– Почему?
Он мешкал с ответом, глядя куда-то ей за спину, будто там стояли видения его юности.
– У меня все и всегда было непросто.
– И ты унаследовал паршивые замашки, да?
Он вальяжно развалился на стуле, откинувшись назад, и сделал затяжной глоток.
– Может быть.
– Да что там предполагать?
Поведя плечом, он, в свою очередь, спросил:
– Так что ты там раскопала о знаменитой семейке?
– Довольно мало. – Он испытующе посмотрел на нее, а она несколько насторожилась. Наконец, когда еда была подана, продолжила: – О'кей. Я, конечно, нашла кое-что о киднеппинге, о семье, но… информация обо всем этом крайне скудная.
– Так что, зря сходила?
– Почти. Но я еще не все подшивки просмотрела. – Она принялась за салат.
– И где ты еще будешь копать?
Она улыбнулась и отпила глоток, исподлобья взглянув на него.
– Есть множество источников: «Орегонец», отчеты исторического общества, архивы полиции. Не забывай, я ведь в самом начале пути.
– Решила из ничего шубу сшить?
– Ну почему же из ничего!
– В истории твоего папаши есть один большой пробел. Такой большой, как штат Монтана.
– Внимательно слушаю. – Она понимала, что ни в коем случае нельзя пренебрегать его мнением.
Он не спеша отрезал кусок мяса.
– Если правда все то, о чем ты говоришь, тогда почему Джинни Слейд не воспользовалась тем, что Лонда оказалась у нее в руках?
– Да кто ж ее знает?
– Правильно, никто не знает, – сказал он задумчиво. – Но она оставила тебя у четы Нэш не потому, что сама не могла удочерить.
– Я знаю, но…
– И видимо, пошла на преступление не из-за денег, так как остался невостребованным ее вклад в портлендском банке.
– Может быть, с ней рассчитались иным путем.
– Отец предлагал миллион долларов за возвращение дочери. В 1974 году это была приличная сумма, небольшое состояние.
– Да и сейчас это кое-что значит.
– Но Джинни не стала претендовать на деньги.
– Она могла опасаться преследования. Твой отец… наш отец отличался злопамятностью.
– Но сермяжная правда заключается в том, что ты, может быть, и не Лонда вовсе.
– Есть еще один мотив для похищения, – сказала она, игнорируя его замечание.
– Какой же?
– Месть. Уитт нажил себе полчища врагов, Зак. Он перешагивал через людей, совсем не думая об их судьбах. Мне кажется, что обиженных им было слишком много. Моя задача – выяснить, кто они. Я надеялась, что ты мне поможешь.
– С какой это стати?
– Прежде всего, Лонда – твоя сводная сестра, а многие в городе думали, что ты каким-то образом причастен к ее исчезновению.
– Тогда я был еще подростком.
– Подростком, вечно попадающим в какие-то темные истории. Подростком, который по закону не имел права на многое. Подростком, отцом которого, по слухам, был Энтони Полидори. Подростком, который томился под пятой Уитта Денверса, а в ту ночь оказался вовлеченным в какую-то неприятность.
– Я не имел отношения к тому, что произошло с Лондой, – проворчал он. Кожа на его скулах натянулась.
– О'кей, Денвере, теперь твоя очередь доказывать. Все, что тебе нужно сделать, это помочь мне узнать правду о себе самой. Если я Лонда, то ты чист; значит, девочка не умерла, а выросла в Монтане.
– А если нет?
– Хуже, чем был, ты не станешь. По крайней мере, и твоя семья, и заинтересованные люди будут знать, что ты сделал все, чтобы докопаться до истины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145