Кондиционер перестал работать несколько минут назад.
Вероника осторожно приподняла крышку коробки и заглянула внутрь. Там лежали три ломтика пиццы. Девушка хихикнула — что же еще она предполагала обнаружить там? Вероника потянулась за одним из ломтиков.
И снова словно чья-то сильная рука резко надавила на крышку.
— Этого не может быть! — Девушка закрыла глаза, усилием воли заставляя себя глубоко и спокойно дышать. «Хорошо. Раз это случилось, то должно быть объяснение.
Объяснение должно быть всегда. Подумай спокойно, хладнокровно и рассудительно. Твой девиз в течение последних восьми лет гласит: думать, а не чувствовать».
Вероника глубоко вздохнула, открыла глаза и снова попробовала достать пиццу.
Крышка коробки поднялась легко, и с губ девушки сорвался смешок. Так или иначе, но в ее комнате каким-то образом появился сквозняк и закрыл коробку. А ее изнуренное постоянным недосыпанием сознание завершило все остальное. Силой мысли невозможно поднять даже жалкую картонную крышку. Вероника просто переработала и устала.
Но сегодня вечером она довольно рано ушла из библиотеки… Вероника заснула во время пятнадцатиминутного перерыва и проспала целый час. Дельта, ночная библиотекарша, сжалилась над ней и отправила домой, строго-настрого наказав, чтобы девушка отдохнула.
— Если ты будешь продолжать работать до изнеможения, то состаришься раньше времени, милочка.
— А я уже старая, — сказала Вероника и подумала: «Или, во всяком случае, старше многих…» В свои двадцать шесть лет она была по крайней мере на четыре года старше большинства других студентов последнего курса университета, Хотя обучение на экономическом факультете длилось всего четыре года, Вероника не могла себе позволить все это время посвятить только занятиям. Она вынуждена была работать полный день во время летних каникул и подрабатывать во время учебы, чтобы оплатить свое обучение и проживание.
— Ты только на шаг отошла от колыбели, милая, — сказала ей Дельта. — Взгляни на меня. — Женщина нахмурилась, и на ее загорелом лице появилось множество морщин. — Столько морщин в шестьдесят четыре года — и все только потому, что я дремала в комнате отдыха библиотеки, когда мне нужно было мирно посапывать в собственной постели.
Этого довода оказалось достаточно, чтобы Вероника отправилась прямо домой.
Первая лекция у нее начиналась в восемь утра. Но ей еще было нужно дописать несколько абзацев, чтобы пояснить свой выбор темы курсовой работы по человеческой сексуальности. Тем не менее она решила, что сможет заставить себя встать на час раньше и сделать это утром. Вероника больше ни о чем не хотела думать сегодня вечером, только немного послушать рок-н-ролл.
Заставив себя не обращать внимания на мучительное чувство вины, которое тянуло ее к сумке с книгами, девушка нажала кнопку на телевизионном пульте и включила музыкальный канал. Подпевая, она достала еще один ломтик пиццы. Никакие вызванные стрессом галлюцинации не смогут лишить ее наслаждения пиццей с двойной порцией сыра и острым соусом!
Хотя в действительности Вероника не ела настоящей хорошей пиццы с тех пор, как уехала из родного Ковенанта и от своей подруги Дженни, которая была дочерью владельца единственной пиццерии в городе. Они с Дженни подружились еще в детском саду, вместе провели школьные годы и вместе повзрослели, хотя ее отец никогда не одобрял этой дружбы.
По мнению мэра Пэрриша, Дженни была диким ребенком и оказывала дурное влияние на его дочь.
Как ни странно, но именно Дженни вышла замуж и жила в Ковенанте с мужем и двумя детьми. А Вероника в это время находилась здесь, в Лафайетте, за сто пятьдесят миль от родного города, и все еще была одинока. Она сидела в грязной комнате и не имела ни времени, ни сил, чтобы убраться и вывести небольшое пятно от пиццы в середине кровати, которая определенно могла занять место в одном из рекламных каталогов «Повысьте качество своей жизни» на обратной стороне журналов «Космо» или «Мода».
Если бы ее сейчас могли увидеть родители!
Вероника впилась зубами в пиццу. Лицо мамочки расцветет всеми оттенками красного цвета, а у папочки, наверное, случится инфаркт. Он непременно составит официальное заявление, в котором будет утверждать, что поведение Вероники является следствием случайного ребячества, а не ее воспитания.
Но Веронику все это не беспокоило. Они не увидят ее, потому что, приверженные традициям, мэр Пэрриш и его очаровательная жена не навестят свою свободолюбивую дочь. Вероника променяла замужество и семью на учебу до поздней ночи и студенческие долги, свою обязанность быть послушной дочерью на самостоятельность.
И, конечно, она сделала свой выбор публично. Перед заполнившими церковь людьми, которые собрались посмотреть на венчание Вероники с Раймондом Кормьером, человеком мечты ее отца, начальником городской полиции и одним из преданных сторонников мэра Пэрриша…
Девушка снова откусила пиццу, переключила пару телевизионных каналов и, наконец, остановилась на старом черно-белом фильме.
На экране Ширли Темпл обнимала своего отца, которого не видела много лет. Чувство одиночества нахлынуло на Веронику.
Несмотря на разные взгляды и горькое прощание, она скучала по своим родителям. Слишком многое можно было сказать о преимуществе жизни в родном доме. Вероника обязательно ела бы три раза в день, никакие счета не беспокоили бы ее, и рядом всегда были бы два человека, которые любят ее, хотя и являются неисправимыми консерваторами. По крайней мере она была бы не одна.
Но чертовски много можно было сказать и о пользе независимости, несмотря на все ее трудности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47