Она тотчас села. Джон Ли остался стоять, сдерживая хмурую волну негодования. В тревоге он взглянул на Касс и сухо произнес:
— Это весьма недипломатично, дорогая.
Она же уставилась на жареную индейку посреди стола, как будто сочувствовала ей.
— Независимо от того, как им это преподнести, они будут ошеломлены.
Артемас поднялся и ровным голосом спросил:
— Когда это произошло?
Касс взволнованно изогнула черные брови.
— Беременность? Примерно два месяца назад. Женитьба? Месяц назад в Лас-Вегасе.
Элизабет, бросив салфетку на стол, схватилась за сердце с видимым отчаянием.
— Почему ты скрыла, Касс? Почему не захотела, чтобы мы присутствовали на свадьбе?
— Действительно, очень интересно! — воскликнул Джеймс холодным, злым голосом. — Неужели наша семья полностью развалится из-за личных секретов каждого?
Элис почему-то вскочила, неожиданно задев бокал рукой. Он перевернулся, шампанское разлилось по столу.
— Как ты смеешь, — сказала она сдавленным тихим голосом, — обвинять свою сестру в ее собственных ошибках?!
— Сядь, — приказал он, опаляя ее взглядом, полным ярости и огорчения.
— Мы же еще не услышали объяснения, — вмешался Майкл. — Джеймс, твои дурацкие комментарии сейчас неуместны.
Расстроенный и встревоженный Артемас резко взмахнул рукой, призывая к тишине.
— Я не допущу никакой драки. — Он посмотрел на Касс. — Почему ты не захотела поставить нас в известность?
Она безвольно опустила руки.
— Боялась, что вы не поймете меня. А просто-напросто обвините в безрассудстве.
— Это очевидно, — заключил Джеймс. — Ты знаешь этого мужчину немногим больше, чем длится твоя беременность.
Это замечание прозвучало как хлесткая пощечина, так, будто Джеймс назвал Касс шлюхой. Артемас гневно повернулся к брату, но не успел он слова произнести, Джон Ли воскликнул убийственным тоном:
— Ты можешь поносить меня, как тебе угодно, но если ты еще раз скажешь что-либо нелицеприятное своей сестре, я сверну тебе шею.
Джеймс ехидно прищурился:
— Конкретно, что ты хочешь получить от этой семьи своей женитьбой?
Джон Ли выдержал его укоряющий взгляд и хлестко ответил:
— Если ты имеешь в виду деньги, то глубоко заблуждаешься. Все, что я хочу, это быть с Касс, даже если бы она стала разорившимся ничтожеством. И я буду самым счастливым стариком на свете, если у нас будут дети.
Касс что-то нежно промурлыкала и взяла его за руку.
— Разве можно не любить этого милого идиота? — спросила она. — Я намереваюсь остаться с ним навсегда, и мне все равно, что вы воспримете это моим очередным развлечением. Ничего подобного. На следующей неделе я собираюсь переехать к нему.
Артемас слабо вздохнул:
— Мы бы все поняли и с радостью поприсутствовали бы на твоей свадьбе.
— Как я могла ожидать вашего одобрения? Особенно принимая во внимание, что мы с Джоном обязаны своей встрече именно Лили, к которой у вас столько претензий.
— Она всеми возможными средствами хочет втереться в нашу семью, причиняя бесконечное горе. — Джеймс опять зло прищурился. — По-видимому, это ее очередной удар.
Тряхнув головой, Элис выбежала из комнаты. Джеймс вздрогнул, неловко поднялся и пошел следом. Артемас с ужасом смотрел на кавардак во время семейного обеда — пустые места за столом, кашляющий Майкл, роющийся в кармане в поисках ингалятора, печальная Касс, свирепый Джон Ли. Элизабет склонила голову на плечо Лео, в то время как он сочувственно поглаживал ее по голове. Сдвинул брови Тамберлайн, за личиной горькой задумчивости скрывая глубокое беспокойство.
Стиснув зубы и сжав кулаки, Артемас поднялся.
— Наша семья всегда будет рада вам, — вежливо, с расстановкой обратился он к Джону Ли. — Если можете, простите за причиненные неприятности.
* * *
Через несколько часов Элис попросила мистера Ламье немедленно прислать машину. Артемас и раздосадованный Тамберлайн, услышав от встревоженного Ламье о требовании Элис, спустились вниз, в то время как Элис поспешно вышла в парадное со своим чемоданом. Похоже, что после обеда она все время плакала. Джеймс без пиджака и галстука уныло плелся следом за ней. Его рубашка была расстегнута. Артемаса передернуло. Боже, что им пришлось пережить?
Элис подалась к Артемасу и произнесла прерывающимся голосом:
— Я сделала все, что могла. Он не остановится, пока не уничтожит себя, меня и всех, кого ты любишь. Я ухожу от него и буду жить в нашей лондонской квартире. Я не вернусь.
— Нет, — хрипло выдавил Джеймс, дотрагиваясь до нее. Она брезгливо отстранилась.
Артемас преградил ей путь:
— Элис, присядь, давай поговорим спокойно.
— Бесполезно. — Она посмотрела на него с невыразимой тоской. — Я уже пыталась. Упорно пыталась поверить в то, что он изменится. Я не могу больше смотреть, как его все глубже и глубже засасывает собственная жалость.
Она пошатнулась. Тамберлайн с Артемасом подхватили ее под руки. Отстраняя их, она горько сказала Джеймсу:
— Думаешь, я расстроилась, услышав о беременности Касс, и теперь завидую ей? Да, я ревную. Я тоже хочу ребенка, а ты ни в какую. И мне очень больно, ибо твое сегодняшнее поведение сводилось к тому, чтобы разрушить этот праздник. Ты прикладываешь все усилия, чтобы никто не был счастлив. Обвиняешь во всем Лили, в том, что она манипулирует нашими жизнями. Так вот — не она, а ты манипулируешь ими. Но с сегодняшнего дня я тебе не подвластна.
На скулах Джеймса выступили желваки, он решительно схватил ее за плечи:
— Если хочешь ребенка, ради Бога, не уезжай. У нас будет один, если ты действительно хочешь.
— Утешительный приз? — хохотнула она. — Думаешь, причина, по которой следует зачать ребенка, — это сделать меня рассеяннее и мягче, чтобы не обращать внимания на то, что тебя ничуть не беспокоит наше будущее, что ты не можешь избавиться от того, что случилось почти два года назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140