Мой сильный, взрослый сын не смог заставить себя ответить. Он рухнул на стул, который его отец сделал из яблоневого дерева, а я украсила спинку резьбой (редкий плод совместного труда его родителей), уронил голову на руки и заплакал.
* * *
Якобек стоял перед гостиницей в Чаттануге с окровавленным ртом, опираясь одной рукой о мое плечо, а другой обнимая за плечи моего сына. Тот позволил ему это утешение после того, как пролил кровь чужака, а его отец превратился в запятнанный позором призрак.
— Где Эдди? — тихо спросил Якобек.
— Направляется в Вашингтон. — Я никогда не видела у Дэвиса такого несчастного лица. — Эдди уверена, что ничего этого не произошло бы, если бы она не вышла за меня замуж. Она винит себя в том, что секреты нашей семьи стали всеобщим достоянием.
— Поезжай за своей женой, — сказала я.
— Поверь мне, я так и сделаю. Но сначала я хочу получить от тебя ответы на некоторые вопросы. — Дэвис покачнулся. — Ты любила папу, или это тоже было ложью?
Если твой сын говорит тебе такое, то внутри тебя поселяется маленькая смерть.
— Это не было ложью. Я его любила.
— Тогда я ничего не понимаю. Ты никогда бы не позволила украсть у тебя даже самое никчемное яблоко, так как же ты позволяла отцу спать с другими женщинами?
— Бывали годы, когда он исправлялся, бывали годы, когда я в ,нем нуждалась. Но бывали годы, когда мы спали на разных концах огромной кровати и касались друг друга только случайно. Ты думаешь, брак — это так просто? Думаешь, есть простое объяснение всему этому? Брак — это не только совместная жизнь с тем, кого ты любишь. Или даже не любишь. Мы с твоим отцом с самого начала не должны были быть вместе. Но мы стали партнерами. Мы стали родителями. Мы не обязаны были быть счастливыми друг с другом. Мы просто должны были вырастить сына, который мог всегда на нас рассчитывать. И мы это сделали.
— Но ты могла мне сказать! Сколько раз я спрашивал себя, почему ты не ездишь вместе с ним на соревнования, почему я никогда не видел, чтобы вы держались за руки или целовались. Я думал, что ты просто… преисполнена достоинства. Господи!
— Твой отец хотел, чтобы у тебя была полная семья. Этого хотела и я. Они с Мэри Мэй очень пострадали в детстве. Твой отец знал, каково это — быть ребенком без родителей и настоящего дома. Я тоже это представляла, потому что рано потеряла отца. А моя мать умерла, когда мне было только шестнадцать. Разве ты был бы счастливее, если бы твои родители развелись? Был бы ты счастливее, если бы родители ссорились в твоем присутствии, а твой отец навещал тебя только по расписанию, установленному судьей?
— Дело не только в этом! Как ты могла ничего не сказать мне о Бэби? Я мог прожить всю жизнь и так и не узнать, что у меня есть сестра. Я имел право знать об этом! А у нее есть право знать, что я ее брат!
— В то время я приняла самое оптимальное решение.
— Потому что папа хотел воспитать Бэби, скрывая ее происхождение из уважения к тебе и ко мне? Потому что он хотел взять на себя ответственность?
Дэвис смотрел на меня с надеждой. Я замялась, подыскивая нужные слова, и это молчание выдало меня. Дэвис застонал.
— Черт побери!..
— Прости. Но зато я хотела ее. И твой дядя Логан хотел ее. Ее любят, она желанный ребенок, она счастлива, Дэвис. А теперь ей придется сказать, что Логан — не ее отец и что ее родная мать отдала ее на усыновление. Поступила бы я иначе, если бы смогла уберечь тебя и ее от всего этого? Нет! Я бы ничего не стала менять. Ты вырос отличным парнем, и это я помогла тебе стать таким. Так что я не могу сказать тебе, что повернула бы время вспять и все изменила. Посмотри на себя — ты умный, заботливый, ты умеешь любить. Ты женился на потрясающей, умной, красивой молодой женщине…
Дэвис взорвался:
— Как ты не понимаешь? Да, я женился на Эдди, потому что люблю ее. Потому что я искал романтику, которую видел в отношениях моих родителей. И что мне теперь ей сказать? Что все, на чем я основывал свои идеалы, было притворством? Что ты и папа лгали всему миру, включая и меня?
— Ты скажешь ей, что тебя воспитали правильно. Ты скажешь ей, что все это было сделано ради того, чтобы ты стал счастливее, чем твои родители. Ты скажешь ей, что мы научили тебя любви, уважению и партнерству. Все это реальные вещи, Дэвис. А следовали мы с твоим отцом тому, что проповедовали, или нет, значения не имеет. Но наши идеалы были реальными!
Я протянула руку к сыну. Он отступил назад. Слезы текли по его лицу так же, как и по моему.
— Неужели ты в самом деле меня ненавидишь?
Казалось, эти слова породили ветер. Якобек крепче стиснул мое плечо, а Дэвис махнул рукой, и лицо его исказила гримаса боли.
— В эту минуту, мать, я не знаю, что я к тебе чувствую.
Он развернулся и пошел прочь. Колени у меня подогнулись, и я села на дорожку у гостиницы. Если бы Якобек не ухватил меня за воротник блузки, я, наверное, упала бы навзничь. Я смотрела, как мой сын садится в грузовик с фермы, в котором он приехал. Я видела, как он исчез на улицах Чаттануги, вдоль которых стояли красивые зимние деревья, чьи ветки словно указывали ему путь прочь от дома.
Якобек сел на корточки рядом со мной.
— Вставай. Я помогу тебе дойти до гостиницы.
Он поднял меня на ноги и довел до диванчика у елки, украшенной серебристыми викторианскими ангелочками. Я села и закрыла глаза.
— Что я наделала!
Якобек нагнулся ко мне, взял меня за подбородок и заставил поднять голову.
— Ты дала своему ребенку отца, которого можно было любить. Ты и Бэби дала любящего и любимого отца. А вот я так и не узнал имени моего отца, но всю мою жизнь я помнил, что он живет где-то, ничего обо мне не зная, и ему на это наплевать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102