Но почему это его так волнует? Ведь он понял, что Эш способен быстро направить свои чувства в другую сторону.
— Как ни странно, вы наконец-то правы, — высокомерно заявила Жермена.
— Эш сообщил вам во время вашего последнего свидания…
Жермена затрясла головой, и он замолчал. Желая закончить этот малоприятный разговор, Жермена посмотрела на блюда, которые им только что принесли.
— Ваше мясо по-веллингтонски выглядит аппетитнее, чем мое фрикассе из цыпленка, — сказала она и испытала настоящий шок, когда Лукас, недолго думая, поменялся с ней тарелками.
Жермена хотела запротестовать, но вместо этого рассмеялась, и, к ее удивлению, плохое настроение сразу же улетучилось. Лукас тоже рассмеялся. И — она влюбилась в него.
— Приятного аппетита, — усмехнулся он.
— Того же и вам, — пожелала она и сосредоточилась на своем ужине.
Пропади все пропадом!
Не может быть, чтобы она влюбилась. Временами он ей нравился, но — полюбить… Нет! Однако в глубине души она знала, что это так и есть.
— Когда вы снова уезжаете? — спросила Жермена, пытаясь найти безопасную тему для разговора.
— Я только что вернулся!
— Знаю. — Она рискнула взглянуть на него, и сердце снова бешено забилось. — Но Эш говорил, что вы все время куда-то летаете.
Лукас улыбнулся, его серые глаза лучились.
— Я улетаю в понедельник. А чем займетесь вы, когда я буду в отъезде?
— Полагаю, ничем особенным, — ответила она и отвела взгляд. — А когда вы планируете вернуться?
— Самое оптимальное — в канун Рождества, — сообщил Лукас.
И, поскольку ей хотелось услышать сожаление в голосе Лукаса, она, как ей показалось, действительно услышала его, когда он сказал, что некоторое время у него не будет реальной возможности повести ее в другую художественную галерею.
Хватит мечтать! — приказала себе Жермена и весело произнесла:
— Вообще-то я найду чем заняться.
— Например?
Она снова посмотрела на него, и на несколько секунд голова у нее отключилась. Господи, что же придумать? Единственным запланированным ею выходом в свет был ужин с сослуживцами.
— Ну, среди всего прочего, — весело солгала она, — в следующую среду состоится рождественский ужин в нашей фирме…
— Вы идете с кавалером?
— Вы почти нос к носу столкнулись с ним.
— Стюарт?
Боже милостивый, он запомнил имя Стюарта! Хотя, если подумать, это имя нетрудно запомнить, а у нее сложилось представление, что Лукас мало что забывал.
— Он самый.
— У вас с ним серьезные отношения? — спросил он и, не дожидаясь ответа, сказал: — Конечно, нет.
— Почему вы так решили?
— Мне кажется, вы не из тех, кто может иметь серьезные отношения с одним мужчиной, а идти в клуб с другим.
Здесь он был прав, но она нахмурилась.
— А что я такого сказал? — удивился он.
— Добавьте ваше последнее замечание к предыдущему, когда вы назвали меня «милой», и из всего этого получится «серая», — колюче ответила она.
Лукас рассмеялся:
— Вы серая? Ничего подобного! Вы красивая и обаятельная, и слишком энергичная, чтобы быть серой посредственностью.
Ее сердце затрепетало — красивая и обаятельная? Подумать только!
— А какой вы выбрали пудинг? — спросила она.
— На этот раз я не буду меняться, — пригрозил Лукас, и она рассмеялась.
Мир в ее душе восстановился, и следующие полчаса пролетели незаметно. Они болтали и улыбались; темы для разговора находились сами собой.
Жермена могла бы просидеть с ним всю ночь. Но внутренний голос говорил ей, что Лукас не должен догадаться об этом.
— Я прекрасно провела время, — в который раз улыбнулась она.
Лукас вывел Жермену из здания, посадил в свою машину и довез до ее дома. Она поблагодарила его:
— Выставка была замечательная.
— Особенно «Мальчик с тележкой», — кивнул Лукас, когда довел ее до двери.
— Это совсем особая картина. По крайней мере мне так показалось.
— И правильно показалось, — согласился он, забирая у нее ключи и вставляя один из них в дверной замок.
Пригласить его войти? Ей не хотелось, чтобы вечер закончился. Бог знает, когда она снова увидит его — если, конечно, вообще когда-нибудь увидит.
Гордость, девушка, гордость. Неужели не боишься, что проницательный Лукас поймет, какие чувства пробудил в тебе?
— Мы только что пили кофе, поэтому вы вряд ли захотите еще, — произнесла она и повернулась к нему лицом.
Он рассмеялся:
— Вы просто чудо! Хоть я рискую показаться нескромным, но большинство женщин ждут не дождутся, чтобы пригласить меня в дом на чашку кофе.
Ах, как же она любит его!
— Хорошей дороги, — улыбаясь, пожелала она ему.
Лукас сделал шаг назад, посмотрел на нее, а потом, к ее удивлению и радости, спросил:
— Может, вы приедете в «Хайфилд» завтра? У нее гулко забилось сердце.
— Я бы не стал просить, но Эдвина еще не совсем здорова, чтобы самой готовить на ночь постель. А вы могли бы помочь, да и у миссис Добсон появится время для отдыха, — объяснил Лукас.
Сердцебиение у Жермены вошло в норму.
Идиотка, идиотка! Вот зачем он тебя приглашает. Ах, Жермена, какая же ты дура!
— Ну так как?
— Разве я могу отказаться!
— Может быть, останетесь на весь уик-энд? — улыбнулся Лукас.
— Не знаю, не знаю, — уклонилась она от ответа, хотя все внутри кричало «соглашайся». — Мне… нужно вернуться к вечеру в воскресенье.
— Так вы уедете после воскресного ланча? Хорошо! — обрадовался Лукас. — Когда вас ждать? В субботу утром?
«Я готова отправиться прямо сейчас!» — вопило ее своевольное сердце.
— Приеду, как только смогу, — трезво ответила Жермена и, пользуясь моментом благоразумия, открыла дверь. — Спокойной ночи, — улыбаясь, пожелала она.
Но Лукас не дал ей уйти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44