— Он любил играть. Не пытайтесь отрицать! — предупредил Барден. — Я вас не спрашиваю. Видимо, у миссис Витфорд долгое время не было возможности толком поговорить, поэтому весь путь в Бирмингем она изливала душу.— А на обратном пути разговор шел только о мотоциклах? — догадалась Эмми.— Да, и о машинах.Казалось, что расспросы о ее семье закончены, но ей следовало быть догадливее.— По словам миссис Витфорд, ее сын продал многие антикварные веши, принадлежавшие вашей матери.— У нас кое-что осталось, — защищалась она. — И мы всегда обходились…— Я так понимаю, что вы всегда «обходитесь», а, Эмми? — спросил Барден, затем констатировал:— Вы выехали из удобной квартиры, когда нужда этого потребовала.Нужда? Можно сказать и так.— Я всегда ставила на первое место надежность, стабильность, в том числе финансовую стабильность положения, своего и тети Ханны.— Вы выехали, потому что не могли больше позволить себе жить там, после того как миссис Витфорд перебралась в дом призрения.— В «Кесвике» она чувствует себя свободно: может уходить и приходить, когда ей вздумается.— Если сообщит, куда пошла. Естественно, возражать тут нечего.— Тете Ханне необходимо чувствовать свою защищенность, — медленно проговорила Эмми. Барден знает уже так много, что нет смысла притворяться, будто дела обстоят лучше, чем на самом деле.— Выходит, ваша финансовая стабильность вынудила вас пристроить тетю, а самой переселиться в какую-то халупу?— У вас это звучит как невесть какая жертва, — улыбнулась Эмми. — Но это не так.Львиная доля оплаты ее пансиона вносится из средств тети. И я лишь немного помогаю ей.— Немного? Ну хватит.— Немного, — повторила она и, показывая, что тема закрыта, принялась убирать со стола.— И когда это началось? — захотел узнать он.— Свернуть вас с пути невозможно? — спросила она с раздражением.— А вы как думаете? — усмехнулся он. Улыбка оказалась столь неотразимой, что она поневоле начала припоминать, в каком порядке нарастали ее финансовые проблемы.— Алек был таким, каким был, а потому я, наверное, впервые почувствовала угрозу своей финансовой стабильности, когда он продал дом и…— Это был его дом?— Стал его после смерти моей матери.— О, Эмми, — мягко сказал Барден.— Что?— Неудивительно, что вы не любите мужчин. Ее глаза расширились. Она встала, делая вид, что поглощена уборкой со стола.— Я вовсе не не люблю мужчин! — отрезала она и обнаружила, что Барден тоже поднялся и подошел к ней.— Когда вы в последний раз позволили какому-нибудь мужчине себя поцеловать? — спросил он, как будто это могло быть доказательством ее ненависти к мужчинам.— Если вы напряжете свою память, то припомните, что только в прошлый понедельник! — ответила она.— Кому? — потребовал он ответа.— Вижу, что оставила неизгладимое впечатление, — фыркнула она.Видимо, до него дошло, что Эмми имеет в виду его самого. Потом он вдруг спросил:— Вы уверены, что уже не заразны для окружающих?— Абсолютно.Тогда он взял у нее из рук тарелки, поставил их снова на стол и привлек ее к себе. Ее сердце бешено забилось. Он пробормотал:— Я, пожалуй, рискну, — и, склонившись к ней, поцеловал в губы.Эмми с трудом перевела дух, когда этот чудесный поцелуй кончился.— Если вы таким способом хотите сказать:«Спасибо, все было очень вкусно», то мыть посуду уже не обязательно, — хрипло прошептала она, слегка откачнувшись от него.Барден отпустил ее, уронил руки вниз.— Неужели я похож на такого негодяя? — протянул он.Она рассмеялась. Посуду они вымыли вместе. Но когда Барден Каннингем ушел, она наконец вздохнула свободно, хотя ноги ее так и не перестали дрожать.В понедельник Эмми вышла на работу, Он дружелюбно приветствовал ее, но не более дружелюбно, чем всех остальных. Зайдя к нему позднее, она поймала себя на том, что рассматривает его губы — те самые, что так нежно целовали ее вчера. Торопливо отведя глаза, она заметила, что он тоже рассматривал ее рот. Потом он резко перевел внимание на документы на столе.— Похоже, что в четверг днем мне придется поехать в Стратфорд. Вы мне будете нужны.— Хорошо, — ответила она.И неделя началась.В среду у Эмми был долгий телефонный разговор с тетей Ханной. Та спросила, не возражает ли Эмми, если в субботу они не встретятся. Они с миссис Веллакот собрались на представление в одну из местных школ.— Но ты приедешь пообедать со мной в воскресенье? — Можно только радоваться, что у тети Ханны появились новые интересы.— С нетерпением буду ждать встречи, — объявила тетя Ханна и спросила:— Как Барден? Виделись вы на этой неделе?О боже, неужто тетя позабыла, что он ее работодатель?— Я у него работаю и вижу его каждый день, — осторожно напомнила Эмми.— Ну конечно. Как это я забыла? — Последовала пауза и затем задорное:— В нем есть соль, а? Ах, быть бы на шестьдесят лет помоложе!— Ты неисправима!— Теперь слишком поздно меняться. В нем есть нечто, что заставляет женщин в него влюбляться.Этой ночью Эмми укладывалась в постель с твердым убеждением, что уж к этой категории она не примкнет никогда. А встав утром, изумилась, о чем она думает вообще.Только вот как объяснить, почему он в прошлое воскресенье обнял ее и поцеловал? Возможно, в нем взыграло чисто мужское честолюбие. Раз никому не позволяется ее поцеловать, он должен. Хотя как-то не похоже. Честно говоря, это было даже приятно…В два они выехали в Стратфорд, добрались туда к четырем. Всю дорогу Барден думал о чем-то своем. Видимо, о работе, а может — о предстоящем свидании с Карлой Несбитт, обладательницей обольстительного голоса, звонившей ему накануне. Куда-то он ее поведет затри вечером?В половине седьмого они покончили с делами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37