– Ах, Стив, ну, что же ты, продолжай…– Да нет, нет, говори ты, Энни.– Я так рада, что ты, Стив уже ходишь, а то я ведь и не знал толком, как твои дела. Ты скажи, что же с твоей ногой?Он ответил ей немногословно и кратко, почти не обращая внимания на свои слова, стараясь только рассказывать так, чтобы она не разволновалась. Энни с сочувствием смотрела на Стива, вслушиваясь в звучание его голоса, стараясь соединить знакомые интонации и тембр с незнакомым еще лицом и выражением глаз, манерой поведения.Оказалось, что он очень интересный мужчина с привлекательным своеобразным лицом, живыми глазами и непринужденными манерами. Это было немного неожиданно для Энни. В ее воображении, там, во тьме он представлялся ей большим, массивным, уверенным в себе человеком, с резкими чертами лица. На самом деле Стив оказался стройным, худощавым. И Энни предположила, что до взрыва он был еще красивее, наверняка, всегда элегантный, холеный. Сейчас между сросшихся бровей пролегли глубокие морщинки, суровые линии очертили выразительные, темные волосы подстрижены, что делало его моложе, чем он был на самом деле и удивительная улыбка одновременно и чуть насмешливая и лучезарная появлялась порой на полных, чувствительных губах.– А я знаю, как твои дела, – сказал он ей.– А откуда?– О, я получал регулярные бюллетени, главным образом, от санитарок. Один раз меня информировал твой хирург, в самый канун Рождества повидаться со мной приходил твой муж.– Мартин к тебе приходил?! – Энни была поражена.– Да, это он сказал мне, что твои дела пошли на поправку. Еще он говорил, что ты улыбнулась ему.– Н-не помню… – Энни подумала о потоках света, которые изливали лампы над ее головой, а смутно видневшееся у кровати лицо Брендона, от постоянной боли, владеющей всем телом.– Я только помню, как пели хорал. Ну, да больничный хор исполнял Рождественские песнопения. А что еще говорил тебе Мартин?– Он…он поблагодарил меня за то, что я помог тебе, – в глазах Стива мелькнуло выражение, которого Энни не поняла. – Но я ему сказал, что в этом нет нужды – мы помогали друг другу как могли. Разве не так?– Да, – прошептала Энни. Воспоминания вихрем закружились вокруг них.Энни знала, что ей нужно о многом рассказать Стиву, именно ему а не Мартину, потому что говорить с мужем о том, как все это было, значило пережить весь тот ужас, и только Стив был тем человеком, который мог избавить ее от этого. Тот свет, который озарил сегодня их, и та радость, которую принесла ей встреча с родными, – разные вещи. И не надо их смешивать.– Ты все еще испытываешь страх? – его голос звучал тихо, нежно.Энни посмотрела на цветы, шторы на окнах.– Нет… Я не боюсь. Ведь здесь, в больнице, мы в безопасности, правда? Мы выжили, самое страшное позади. Когда я пришла в себя там, наверху, с катетером в горле, первое о чем я вспомнила было то, что ты говорил: «Они доберутся до нас вовремя». Я пыталась опять дотянуться до твоей руки, но не могла даже пошевелиться. Вот тогда я снова почувствовала страх. Все эти трубки на запястьях, на всем теле – казалось они опутывают, душат меня. Но знаешь, это скоро прошло. Энни дотронулась пальцами до уголка рта.– А теперь мне страшно только, когда я сплю. Мне часто снится, что нас опять завалило, мы снова похоронены заживо и нас никто не спасет… И не хватает воздуха… Трудно дышать, а просыпаюсь после этого в ужасе. А самый страшный сон – это настоящий кошмар – когда мне снится, будто я там одна, а тебя рядом нет.Стив взял руку Энни и пожал ее. Их пальцы сплелись, и ладони мужчины и женщины крепко прижались одна к другой.– Мы увидимся еще? Поговорим обо всем, – внезапно спросила Энни.– Нет, не сейчас… Я имею ввиду, мы будем разговаривать иногда.– Да, конечно, – пообещал он, – мне это ведь тоже необходимо.Внезапно Стиву показалось, что он слышит чьи-то шаги. Кто-то направился в палату.– Только не задерживайтесь долго, – предупредила сиделка, когда разрешила ему войти. Стив отпустил руку Энни и постучал по гипсу, прикрытому полами халата.– Я еще пробуду тут несколько недель, – оживленно сказал он, – пока они не поставят окончательно на ноги. Так что у нас впереди уйма времени для разговоров.Он кивнул в направлении занавесок.– Моя палата по соседству. Она соединяется с твоей посредством очаровательной комнатки. В нем масса роскошных журналов и кровожадных видеофильмов. Я прямо сгораю от нетерпения показать все это тебе.Энни улыбнулась Стиву.– Я просто умираю от любопытства.Вошла сиделка и начала деловито открывать занавески. Энни увидела кровати напротив, женщин, лежащих на них и еще цветы, много цветов.– Вы ее не очень утомили? – сиделка значительно посмотрела на Стива и добавила: – Может вам будет удобнее сидеть в кресле?» – Мысленно Энни сказала вместо нее: «Не садитесь на кровать!».– Наверное, вы правы, – с сожалением ответил Стив, – но я не буду усаживаться. Пожалуй, поковыляю я к себе, и оставлю Энни в покое. Вы не поможете мне?Энни понравилась его тактичность. Сиделка удовлетворенно подала Стиву руку.– Я приду, как только мне опять разрешат, – пообещал он Энни и медленно двинулся прочь на своих костылях.Не понимая почему и зачем она это делает, Энни сказала ему вслед:– Сегодня в полдень ко мне придут Бенджи и Том, я их не видела с того самого утра, когда все это случилось.Стив остановился на секунду, потом обернулся к ней:– Я рад, что они придут, – произнес он очень серьезно, и сиделка повела его под руку за дверь.Время тянулось бесконечно долго, и Энни пришлось собрать все силы, чтобы спокойно и терпеливо дождаться нужного часа. До их прихода надо было ждать еще часа три.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121