Стив бросил куртку на спинку стула, пошел на кухню, чтобы приготовить себе кофе.– Ну как, хорошо отдохнул? – снова спросила Кэсс.Он тщательно размолол кофе, с наслаждением вслушиваясь в звук кофемолки, поставил кофейник на плитку, потом подошел к двери и внимательно посмотрел на жену.Она была манекенщицей. Не очень молодая для этого занятия, но все еще имеющая успех, хотя пик славы и остался позади. Ее полное имя было Дженнифер Кэсседи, но в агентстве, когда заключали договор с ней, посчитали это имя не совсем подходящим и сократили его до Кэсс.Под этим именем она значилась в личной карте, оно же стояло и на ее визитках: «КЭСС».«Волосы каштановые. Глаза зеленые. Рост 5 футов 10 дюймов. 35-24-34». И тому подобная информация. Размер обуви и перчаток. Особые приметы и особенности характера, готовность сниматься в рекламе нижнего белья.Как и большинство ее подруг-манекенщиц, Кэсс редко пользовалась косметикой в свободное от работы время. У нее было бледное, сужающееся книзу лицо, широко расставленные ярко-зеленые глаза, маленький подбородок, бледный рот сердечком, коротко остриженные, как у мальчика, волосы. Своими грациозными движениями, то стремительно-быстрыми, то лениво-томными, хитроватым прищуром глаз, всеми своими повадками она часто напоминала Стиву персидскую кошечку.Вот и сейчас в ее вольно раскинувшемся на диване теле, в мягких интонациях голоса было что-то обольстительное и коварное одновременно.– Как отдохнул, спрашиваешь? – Стив говорил подчеркнуто спокойно. – Переснимали один эпизод для рекламного ролика корма для кошек. За весь день так и не присел ни на минутку.Кэсс ответила, старательно выговаривая слова, придерживаясь однажды взятого тона:– Ах, бедняжка! Ну уж, конечно, выкроил пару минут, чтобы прилечь на Викки… Или вы в это время стояли?Стив ничего не сказал ей в ответ. Они оба отлично понимали, что любой дальнейший разговор просто бессмысленен. Он устало прошел на кухню, порывшись в ящике комода нашел ситечко, налил горячий кофе в большую чашку и усевшись напротив серого буфета, бездумно уставился в газету.Когда он, выпив кофе, вернулся в гостиную, Кэсс уже не было. Стив выключил свет, открыл дверь в спальню и там увидел жену.Она сняла свой легкий свитер и домашние брюки и слегка подкрасилась. Стив привык к внезапным изменением ее внешнего вида, но в этот раз он остановился как вкопанный, с изумлением глядя на нее. Чуть подведенные глаза и розовая губная помада оттеняли матовую бледность ее лица. Французские кружевные трусики с разрезами по бокам, черный, низко вырезанный лифчик на шнуровке и черные же чулки соблазнительно выделяли округлости упругого тела. Кэсс стояла, нарочито изогнувшись, положив руку на бедро, словно позируя фотографу.Их глаза встретились, и Стив заметил в ее взгляде какую-то необъяснимую обиду.– У тебя вечер напрасно пропал, милый? Сожалею. А может, теперь и я на что-нибудь сгожусь?– Кэсс, ради бога!…
Улица, наконец, была очищена от любопытных.После первых отчаянных попыток добраться до раненых и пострадавших, полиция установила порядок. Вокруг развалин универмага натянули оранжевые ленты, расставили щиты заграждения и внутри этого круга начала свои работы спасательные команды. Яркие светящиеся куртки полицейских выделялись на фоне серого неба; среди руин тут и там мелькали желтые каски пожарных и спасателей, устанавливающих свои блок-тали, подъемные приспособления и какие-то странные громадные камеры.Все рабочие двигались быстро, но без суеты. За оранжевой линией оцепления выстроились автомобили спасателей. Серо-алые высокие борта пожарных машин образовали сплошную стену, за которой ждали машины скорой помощи и большой белый фургон реанимационного автомобиля. Несколько карет скорой помощи отъезжали от места взрыва, увозя последних пострадавших с тротуара перед супермаркетом; для них метрах в сорока раздвинули белые ленты внешнего оцепления и машины на полной скорости, громко сигналя, помчались по улице.Пополнившаяся толпа зевак отхлынула от полощущихся на ветру белых лент. Один из констеблей с мегафоном в руках продолжал отгонять тех, кто пытался подойти поближе. Среди беспорядочно стоявших между внутренней и внешней линиями оцепления полицейских автомобилей едва заметен был бледно-голубой фургон управления Скотланд-Ярда. В эту минуту в нем находился дежурный инспектор из местного полицейского участка, который отчитывался о ходе спасательных работ перед только что прибывшем начальством.Рядом со штабным фургоном пристроился такой же незаметный автомобиль, доставивший к месту взрыва саперов. В нескольких метрах от них, в специально отведенном месте, уже собрались беспокойные группы репортеров. Прибыли телевизионщики. Один из корреспондентов с диктофоном в руках отправился на поиски очевидцев события, но сразу же вернулся назад, как только в дверце штабного фургона показались главный комиссар полиции и офицер по связям с прессой.– Пока нет никаких версий, – сказал офицер. – Магазин был открыт всего несколько минут, так что покупателей в нем оказалось немного. Мы располагаем списками сотрудников универмага и сейчас проверяем, кто из них остался в живых.На него обрушился град вопросов.– Нет… у нас нет точной цифры пострадавших… Ее не будет еще некоторое время. Спасательные работы уже начались и будут продолжаться, пока не найдем всех пострадавших.В холодном сыром воздухе слышалась перекличка полицейских раций.Резко кивнув, комиссар развернулся и ушел в свой фургон. На площадке для прессы офицер диктовал журналистам телефон главного следственного управления Скотланд-Ярда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121