Не прикидывайся, ехидно велел ей внутренний голос, ничего-то тебе не плевать, и никаким бандитам мужа ты не отдашь.
Он не муж, возразила Алена сама себе.
А вот это не принципиально.
Значит, что? Спасать его, что ли? Очень надо!
Надо, не надо, а придется. С совестью у тебя пока все в порядке, так что нечего прикидываться, нечего! Черт бы ее побрал, эту совесть!
Что именно они говорили? Вспоминай точно, ну же! Что-то про его работу. Он должен сегодня же быть в офисе, вот как. Иначе…
А вот об этом она думать не станет.
Значит, в офисе и сегодня же. Спрашивается, почему они так уверены, что без ее подсказки Балашов туда не пойдет? Может, вовсе и не уверены, а просто подстраховываются. Господи, не о том она! Ни к чему эти дурацкие рассуждения!
— Мам! Плиту я вымыла! Бутерброды уже остывают! Ну, мам!
— Ташка, ты сегодня в школу не пойдешь, — вдруг решила Алена, появляясь в кухне.
Веснушчатая мордашка удивленно вытянулась, а потом расплылась в довольной улыбке от уха до уха.
— Правда?! Вот здорово!
— Давай, доедай побыстрей и иди собираться. Ты еще немного поживешь у Юли с Владом. И, будь добра, не задавай вопросов.
Ташка захлопнула рот. Пожалуй, действительно, лучше помолчать. У Алены было такое выражение лица, что дочь даже немного струхнула и принялась тщательно жевать бутерброды.
Так, и что дальше? Ташку, допустим, она спрячет, и это главное. Но всю жизнь от бандитов не пробегаешь.
А вдруг они сейчас проследят за ними, и вся эта затея с возвращением к Юльке потеряет смысл?! Как узнать, будет за ними хвост или нет? Может, Ташку вынести из дома в рюкзаке? Переодеть дряхлой старушкой?
Господи, Господи, во что они вляпались?..
— Влад? Привет, это Алена. Нет, нет, Юльку мне не надо. Мне как раз нужен ты. Слушай, ты можешь сейчас подъехать к Центральному рынку? Я потом все объясню. Жди меня там у палаток с шаурмой, ладно?
Ташка подняла голову от тарелки и смотрела на мать, не отрываясь.
— Кажется, я просила ни о чем не спрашивать, — напомнила Алена резким голосом. — Ты готова?
— Как пионер, — пробурчала дочь, вылезая из-за стола.
Во дворе Алена поминутно оглядывалась, всматривалась в костлявые тополя, пыталась заглянуть за лавочки и в окна машин, но так и не смогла решить, что из всего этого подозрительно и опасно. Может быть, ничего?
Или все?!
Ташка хранила молчание, только обиженно сопела всю дорогу до рынка. Увидев светлую «ауди» Влада, радостно взвизгнула, и о матери тут же забыла. Впрочем, о том, что нужно поздороваться, тоже не вспомнила.
— Порулить дашь? — сверкая глазами, спросила она, плюхнувшись на переднее сиденье.
— Привет, Влад, — отрывисто сказала Алена и велела, не глядя на дочь: — Пересядь!
— Почему?!
— Марш назад, я сказала!
Влад обескураженно наблюдал за ними.
— Алена, что случилось, а?
— Ты вроде город хорошо знаешь? — спросила она, игнорируя его вопрос.
И мимолетно удивилась самой себе. А как же вежливость, а? Оказывается, можно наплевать на воспитание, необходимость быть любезной и во что бы то ни стало сохранять на лице доброжелательное выражение!
Оказывается, можно!
Влад кивнул, и она продолжила — быстро и тихим голосом:
— Вы сейчас покатаетесь. Долго. И желательно не по центральным улицам. Потом езжайте к Юльке, но не как ты обычно добираешься, а через мост. Там плохая дорога, но проехать можно. Постарайся, Влад, хорошо?
Он хотел как-нибудь пошутить на тему шпионских игр, но, увидев ее глаза, не стал.
— Может, деньги нужны?
Алена облизала губы. Может, и нужны. Откуда ей знать?
— Мам, а ты куда? — спросила притихшая на заднем сиденье Ташка.
— К Балашову, — честно сказала Алена.
И дочь разочарованно отвернулась к окну. Вот, значит, ради чего все затеяно. Они помирились, а ребенок пока лишний, вот и сплавляют его на время. И вся эта беготня лишь для отвода глаз.
Скучно.
— Все. Пока. Юльке я позвоню.
Она выскочила из машины и нырнула в толпу, чувствуя себя героиней какого-то сериала.
Пробравшись сквозь гурьбу народа, Алена очутилась на крытом рынке, отыскала туалет и, нервно озираясь, прошла внутрь. Даже здесь почему-то чудилась западня.
У зеркала она остановилась, достала из сумочки шарф — конечно, связанный собственными руками, — и кое-как затолкала под него волосы. А потом нацепила черные очки и скептически оглядела себя.
Ну, конечно. Преображение, можно сказать, свершилось на все сто. Она просто неузнаваема. Другой человек.
Алена гневно топнула ногой, чего никогда с ней не случалось.
Идиотка! Очки искала в серванте, подготавливалась! Уж тогда и пальто надо было другое с собой прихватить. Белое, например. И сумочку сменить неплохо бы, для полной конспирации.
А то — шарф и очки! Кретинка!
Какая-то дамочка, яростно намыливавшая руки по соседству, покосилась на Алену с неодобрительным изумлением.
И плевать! Кретинка так кретинка.
Она выбежала из туалета, стараясь внимательно глядеть под ноги. Ей еще не доводилось разгуливать поздней осенью в солнечных очках, и это грозило обернуться катастрофой. Все вокруг было темным и расплывчатым, а сапоги у нее, между прочим, на высоких каблуках. Еще одно свидетельство очевидной тупости! На таких только и убегать от бандитов!
Злая до невозможности, Алена замедлила шаг у остановки и принялась возбужденно трясти рукой. Когда она села в такси, ей показалось, что позади осталась долгая многотрудная дорога.
— Куда? Э…
Адреса она не знала. Ну точно идиотка! А название? Ведь должно быть название, и Лешка точно его говорил! Вспоминай, балда, приказала она себе.
— «Русский дом»! — выпалила Алена радостно. Шофер обернулся.
— Это гостиница, что ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86