Но теперь он зашел слишком далеко. За последний год с ним вообще невозможно стало иметь дело, а недавно Жак заявил, что урезает ее содержание до четко определенных границ и, более того, настаивает, чтобы она прекратила свои выходы в свет.
Спорить Шанель не стала. Какой толк возражать ничтожеству, да еще и упрямому, как осел. Она просто круто повернулась и направилась прямиком к телефону звонить Арнольду Уотерфорду, адвокату, который вел ее первый бракоразводный процесс.
Вот так и оказалась она в свои тридцать четыре года в приемной Арнольда Уотерфорда, вооруженная длинным перечнем претензий к Жаку Деверю. Как это доченька назвала ее, услышав о разводе? Вечной неудачницей? Ну что ж, когда у Ферн появится новый отчим, не только богач, но и по-настоящему светский человек со связями, она еще поблагодарит мать.
Шанель беспокойно поерзала и бросила взгляд на золотые часики. Уже почти двенадцать, где же он, черт возьми? Ведь она сказала секретарше, что в час у нее другая встреча – что было не правдой – и что она устала ждать, что было правдой.
Эта дамочка, пародия на женщину, только плечами пожимает.
– Наверняка мистер Уотерфорд будет с минуты на минуту, – чопорно сказала она, когда Шанель подошла во второй раз. – Видимо, его задерживают какие-то важные дела, обычно он исключительно пунктуален.
Заскучав от чтения старого выпуска «Архитектурного обозрения», Шанель отложила в сторону журнал и поочередно оглядела женщин, собравшихся в приемной. Рыжая с этой сумасшедшей прической ее совершенно не заинтересовала, Дешевка – таков был ее приговор. Две другие уже были здесь, когда она пришла, и, похоже, изнывали от нетерпения. Будь та, что сидит слева, постарше, можно было бы подумать, что сна бредет в арьергарде молодежной революции, – выгоревшие, развевающиеся волосы, да и одежда под стать. Похоже, у нее менструация. Одежда, впрочем, дорогая, только явно из сундука либо в лавке старьевщика куплена. И все-таки в этой женщине что-то было – чувствуется, что она не из простых.
И лицо знакомое, где она могла ее видеть?
Другая, в пиджаке от «Брукс бразерс», юбке из шотландки и сапогах, выглядела совершенно иначе. Симпатичная, совсем еще молодая. Пожалуй, фунтов десять лишнего веса, но зубы и густые блестящие волосы – просто загляденье.
Была бы настоящей красавицей, если бы занималась своей внешностью.
Не мой круг, решила Шанель и переключила внимание на вновь прибывшую, которая как раз усаживалась рядом. Типичная жительница предместья. Туфли-лодочки, которые всем своим видом словно бы кричат: «для городских улиц», наверное, куплены в «Мейсиз», оттуда же и пальто из поддельного кашемира. С другой стороны, кожаная сумка стоит наверняка больше, чем все остальное вместе взятое. Подарок, решила Шанель. Рождественский подарок, какой дарят жене, если муж попадется в руки какому-нибудь оборотистому продавцу.
Шанель почувствовала, что ее тоже рассматривают, и машинально улыбнулась. Соседка улыбнулась в ответ, но как-то странно, только нижней половиной лица. Ей больно, бедняжке по-настоящему больно, подумала Шанель, испытывая редко посещавшее ее чувство сострадания.
– Вам на какое время назначено? – участливо спросила она.
– На половину двенадцатого. Секретарша говорит, что вы все впереди меня.
– Если он не появится сию минуту, мне лично придется уйти, – пожала плечами Шанель.
– А вы… – Женщина смущенно замолкла. – Впрочем, извините, это не мое дело.
– Да чего там, все мы здесь по одному и тому же делу.
Так что нечего стесняться. Это у вас впервые?
– Ив последний раз. – Лицо у соседки вытянулось.
– Ну, у меня это второй развод, но в монастырь я не собираюсь. Вообще-то говоря, у меня уже… – Шанель недоговорила, скосив взгляд на женщину, которую она мысленно обозвала Дитя Цветов. Ну конечно! Ее зовут Ариэль… Ариэль как ее там. Они однажды виделись на благотворительном обеде. Та пришла в сопровождении Лэйрда Фермента, который представил ее, кажется, как кузину. Замужем за психиатром и, судя по всему, разводится. Неудивительно, что она странно одета. Когда у тебя, как у всех Ферментов, денег куры не клюют, можно хоть в дерюгу облачиться, никто и бровью не поведет.
– У вас уже?.. – вернула ее к оборванному разговору соседка.
– Не важно, – вежливо улыбнулась Шанель. – Наверное, нам пора познакомиться. Меня зовут Шанель Деверю.
– Стефани Корнуолл. У вас чудесное имя.
Голос ее звучал сдавленно, и Шанель внезапно почувствовала раздражение.
– Да бросьте вы переживать, – отрывисто сказала она. – Развод надо воспринимать спокойно, как вещь вполне естественную – Боюсь, не получится. Мне кажется, это самое страшное, что у меня было в жизни.
– А почему бы не подойти к этому с другой стороны?
Почему бы не сказать себе: у меня появляется шанс начать все сначала? И кто знает, как все обернется.
– Это верно. Кто знает, как все обернется, – уныло откликнулась Стефани Шанель заметила, что дамы, сидевшие в мягких креслах, перестали болтать и прислушиваются к ним. Она воспользовалась этим, чтобы втянуть в беседу кузину Лэйрда.
– Слушайте, а мы вроде знакомы, – оживленно затараторила она. – Вы ведь кузина Лэйрда Фермонта, верно?
– Да, но разве… Точно, мы виделись на этом жутком… – Она вспыхнула и замолкла.
– Да, действительно, кошмарная была тусовка. И блюда несъедобные, и речи эти тягучие. Если б не благотворительность, ноги моей там не было бы. Помню, я еще тогда хотела с вами поближе познакомиться, да разве в такой толчее поговоришь!
– Куда там. Ненавижу толпу. Алекс говорит… – Внезапно Ариэль сникла, на глазах у нее появились слезы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181