— Достаточно только взглянуть на него, как сразу все становится понятным.
Маленькие горящие глазки Тео озорно сверкнули.
— Фрэнк хорош собой, это верно! Он так же хорош, как и я был в его годы. Тогда для меня существовала только одна женщина, которая, увы, избегала встреч со мной. Мне не хотелось видеть рядом никого другого. Вот и с Блейкмором происходит то же самое.
— Что ты имеешь в виду, говоря это? — прошептала Зоя. Никогда раньше Тео не был с ней столь откровенен. Женщина, которая избегала его, — это, несомненно, ее мать, но Фрэнк… Почему он не видит никого другого рядом с собой?.. Никого другого… кроме кого?.. Кто бы то ни был, узнать это сейчас Зое казалось важнее всего остального. Важнее, чем проблемы ее матери и Тео.
— Спустя некоторое время ты сама можешь у него спросить. Вы проведете достаточно времени вместе. — На мгновение Тео перехватил ее взгляд. — Тебе не надо опасаться его, Зоя, — сказал он мягко. — Как и все тщеславные мужчины, Фрэнк берет то, в чем нуждается, но он никогда не воспользуется тобой. Блейкмор не такой глупец, чтобы обмануть мое доверие. Это я тебе обещаю.
Зоя не нуждалась в таком обещании. От него ей не становилось легче. Ведь Фрэнк уже воспользовался ею, уже обманул доверие Тео. Да еще как!
Она вся напряглась, когда в белых брюках великолепного покроя вошел Блейкмор. Он выглядел очень эффектно. Все вокруг меркло перед его великолепием. Зоя вдруг подумала, что только сейчас, при дневном свете, она может впервые рассмотреть его как следует. Краска стыда прилила к ее щекам.
Фрэнк улыбнулся ей — открыто, белозубо и так легко, будто его совесть была абсолютно ничем не запятнана. А ведь Зоя могла прямо сейчас выложить правду о том, что этот человек уже спал с ней. Как, однако, все это ужасно! И как можно было бы жить дальше после подобных откровений?.. Трудно вообразить, что сказал бы Тео, когда бы узнал, какое ничтожество вырастил, и что сделал бы он с Блейкмором.
Она проигнорировала его улыбку, подошла к Тео и встала рядом, положив руку ему на плечо и впервые в жизни желая его защиты.
— Ты можешь идти, Зоя, — великодушно изрек Тео, поглаживая ее руку. Он принял это за примирительный жест. — Укладывай свои вещи и будь готова через час.
— Нет! — воскликнула Зоя, чувствуя, однако, как напряглись мышцы его плеча, на котором покоилась ее рука. — Я не хочу покидать тебя и мать, — попыталась возразить она, умоляюще глядя на Фрэнка в надежде, что тот смягчится и не станет настаивать на своем нелепом предложении. — Мама не хотела бы, чтобы я уезжала. — Она знала, что это звучит по-детски наивно, но в этот момент она и чувствовала себя беззащитной девочкой.
— Твоя мать полностью согласна с моим решением, — холодно сказал Тео. — Делай так, как я сказал, иди готовься.
Ее рука соскользнула с его плеча. Спорить было бесполезно, и это сердило Зою больше, чем мысль о том, что ее мать выразила согласие. Гераклия никогда не перечила Тео. Возможно, она тоже знала, что это бесполезно, однако Зоя не могла с этим смириться и периодически сопротивлялась.
— Мне позволяется хотя бы спросить, с учетом какого климата мне собираться? — надменно произнесла она.
— Нет, не позволяется, — проскрипел в ответ Тео, — и на холодную погоду не рассчитывай.
— Меня что же, отправляют в ад?! — воскликнула Зоя, открывая рывком дверь. — Да я готова отправиться куда угодно, лишь бы быть подальше от этих райских кущей! — Она зло хлопнула дверью.
Из-за двери послышался раздраженный стон Тео и сочувственный вздох Блейкмора.
Девушка не знала, кого из них она презирала больше в этот момент.
— Как ты посмел войти без стука? — возмутилась Зоя, когда полчаса спустя Фрэнк зашел к ней без всякого приглашения. Она сидела на кровати, скрестив ноги, просматривая журнал и не видя ничего, кроме надменного лица Фрэнка, взиравшего на нее с лоснящихся страниц издания. А сейчас он был здесь, в ее спальне, живой. Странный поворот судьбы!
— Почему ты не собираешься? — спросил Блейкмор и, пройдя через комнату, вырвал у нее из рук журнал и швырнул его в кресло.
Зоя молча потянулась за журналом, взяла его и продолжила листать страницы.
Фрэнк взглянул на часы.
— Мы должны успеть в Афины на самолет, уже идет регистрация. Так что кончай дуться и собирайся.
Она лениво потянулась.
— Я не думаю, что мне следует ехать.
— Ты поедешь. Будь умницей…
— Я не дурочка какая-нибудь, и не говори со мной будто с пятилетней девочкой, — прошипела Зоя.
— Ну конечно же! Я и забыл… Передо мной сексапильная, эротичная и к тому же изощренная юная куртизанка, у которой очень милая мордашка, когда она дуется. Нет, тебе не пять лет, но ты ведешь себя как пятилетняя. Запомни: шаловливые, непослушные дети иногда получают звонкие шлепки по заднице. И если ты не хочешь, чтобы у тебя на щечках появились горькие слезки, то давай пошевеливайся. Зоя, советую тебе сейчас же слезть с кровати и быстренько собраться. Не выводи меня из себя, а то так отделаю, что не покажется мало.
Зоя задвигалась как механическая кукла. Дрожащими руками она вынула из шкафа ворох нижнего белья и бросила его на кровать.
Фрэнк прислонился к косяку двери, ведущей в ванную, и широко улыбнулся.
— Уверен, Зигмунд Фрейд сделал бы из этой сцены конфетку.
— Что? — вспыхнула Зоя. Это дикое выражение, «не покажется мало», эта словесная порка… Хорошенькое начало!
— С чего это ты первым делом взялась за нижнее белье? Ждешь чего-нибудь?
— Не того, о чем ты думаешь. — Она направилась за своими туалетными принадлежностями. — Женщины обычно укладывают… сначала нижнее белье.
— Боишься, что резиночка на трусиках может лопнуть?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40