— О, дорогой мой Джон. Ты ранен. Этот грубый человек сделал тебе больно.
Доктор Стоктон погладил ее руку:
— Все хорошо, все хорошо, Эстер. Не переживай. Я же крепкий, как старый дуб.
Уолтер Раш был в ужасе от содеянного. Он стоял молча и смотрел на окружающих. Затем пробормотал что-то похожее на извинения и быстро ретировался. Появился служитель с аптечкой, но Эстер Беррингтон не позволила никому прикоснуться к раненому. Она сама оказала «дорогому Джону» первую помощь.
После того как ранку промыли и перевязали — она оказалась несерьезной, — Рэм объявил группе:
— По-моему, сейчас самое время всем распаковать вещи и устроиться. Встретимся на прогулочной палубе в три часа, полюбуемся на отплытие. — Все согласились и разошлись по своим каютам. Повернувшись к Мери, он тихо добавил:
— А вам, принцесса, я позвоню через полчаса.
Зайдя в свою маленькую каюту, Мери бросила сумочку и ключ на стол и плюхнулась на постель. Неприятная сцена в коридоре взволновала ее. Слава Богу, доктор Стоктон пострадал не сильно. Затем она улыбнулась. Эстер, оказывается, зря пыталась убедить всех, что равнодушна к Джону Стоктону. Теперь тайное стало явным. Спасибо Уолтеру Рашу. Доктор, наверное, сейчас на седьмом небе от счастья. От внимания Мери не ускользнуло, что, прежде чем позволить Эстер увести себя в каюту, Джон Стоктон слегка ей подмигнул.
Умывшись и приведя себя в порядок. Мери обратила внимание на столик в углу. На нем лежали две большие коробки.
— А это еще что такое? — нахмурилась она.
В одной коробке лежали норковая шуба и все драгоценности, которые Рэм подарил ей прежде. Она воздела голову к небу. Опять все сначала. Вторая коробка была обернута яркой фольгой и перевязана золотой ленточкой. Она взяла ее к себе на постель и медленно открыла. В ней лежала по крайней мере дюжина купальников различных цветов и фасонов. Разумеется, все более скромные, чем изделие Генри.
— О Господи! — воскликнула Мери. — Я, наверное, удавлю этого человека.
Тихий стук из смежной каюты прервал ее тираду. Она подошла и впустила Вэлком.
— Что опять случилось, золотко?
Мери показала в сторону кровати:
— Полюбуйся! Зачем мне все это? Сегодня к вечеру я убью Рэмсона Габри.
Вэлком подошла поближе и исследовала содержимое коробки, а затем разразилась смехом.
— А что, у этого человека есть вкус, — сказала она, показывая на этикетки фирм. — Надо отдать ему должное.
— Я ему еще и не то отдам, — проворчала Мери, выхватив из ее рук купальник и швырнув его в коробку. Захлопнув крышку, она подхватила ее и выбежала из комнаты.
На ее стук в дверь из каюты Рэма никто не ответил. Мери возвратилась к себе и снова бросила коробку на кровать.
Постепенно в ее голове созрел план.
— Бассейн, кажется, на прогулочной палубе? — спросила она и, когда Вэлком кивнула, добавила:
— Где тот черный купальник, что подарил Генри?
Через несколько минут она уже была наверху. С берега дул свежий ветерок.
А может быть, это не такая уж и хорошая идея?
Несколько членов клуба «Золотые годы» уже прогуливались по палубе. Нонна о чем-то весело беседовала с Вэлком. Эстер Беррингтон, одетая в свободное платье и босоножки, стояла у перил. Рядом — доктор Стоктон с биноклем и повязкой на голове.
Мери к этому времени уже поостыла. В общем, если она сейчас начнет демонстрировать свой купальник, все будет выглядеть довольно по-дурацки. Ничего она этим не добьется, разве что шокирует этих добрых милых людей. И все только затем, чтобы разозлить Рэма. Что же это такое со мной творится? За последние три дня я выходила из себя чаще, чем за последние три года. Она сокрушенно вздохнула и направилась вниз, чтобы переодеться во что-нибудь более пристойное.
Ее остановил доктор Стоктон:
— Это ваш друг вон там? — Он указал здание на улице и передал ей бинокль. — Лучше бы ему поторопиться. Мы уже отплываем.
Отбросив прядь волос с лица, она прижала бинокль к глазам. Ошибки быть не могло — это был его профиль, его мускулистое тело, его аккуратная белая рубашка. Они стояли у газетного киоска и разговаривали. Их было трое. Рэм, Марк и еще кто-то. Этого третьего Мери разглядеть никак не могла, его загораживал Марк.
— Да, это он. Но беспокоиться не стоит. Ради него, я думаю, задержат отплытие.
Но тут Марк сдвинулся чуть в сторону, и она увидела этого третьего.
Это был египтянин с нависшими веками! Тот, которого она уже видела несколько раз. В Мемфисе. В Абу-Симбеле. И вот теперь здесь. Случайность? Маловероятно. И почему он разговаривает с Рэмом? Этот человек следил за ней? Почему?
А что, если он террорист? О Господи, а если он из какой-нибудь экстремистской группировки, и они замышляют похитить ее? Мама тогда, наверное, сразу же умрет.
Чувствуя неприятный холодок в желудке, она возвратила доктору Стоктону бинокль и отправилась в свою каюту переодеться в белые брюки.
Стук в дверь раздался, когда она застегивала розовую кофточку. Она знала, кто это там за дверью, поэтому спешно привела в порядок волосы и коснулась губ помадой.
Человек с нависающими веками ее, конечно, пугал, но одновременно она не забывала, что сердита на Рэма.
Стук стал более настойчивым, было слышно, как Рэм зовет ее. Ничего, пусть этот негодяи подождет. Она собрала сумку, положила туда фотоаппарат и побольше пленок. В последнюю минуту достала еще заколки, которые подарил ей Рэм, и кулон с соколом и положила их в карман, застегнув его на молнию. Так будет сохраннее.
Когда она в конце концов открыла дверь, то увидела улыбающегося Рэма. Газета все еще была у него под мышкой.
— Где ты была, любовь моя? Я уже начал беспокоиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85