— Не надо, не настаивай, — сказал Сэм. — Ты же видишь, сегодня слишком пасмурно.
— Если мы поднимемся повыше, облака останутся внизу. — Оливер сменил тактику и заговорил беззаботным тоном, словно они вели дружескую беседу, предметом которой была исключительно погода.
— Не говори глупостей, Оливер, — Сэм внимательно посмотрел на него. — Ты ведь не потащишь Эмили в горы?
— Нет, нет, все в порядке, — вмешалась Эмили, испугавшись, что бывшие друзья окончательно разругаются. — Оливер, если тебе так хочется, я пойду, но только на часок, не дольше. Хорошо? Подожди, я сейчас сбегаю переодеться.
Сэм окинул ее взглядом и покачал головой.
— Не надо, не ходи.
— Почему? — Эмили улыбнулась, стараясь выглядеть непринужденно.
— Просто — не ходи, и все.
«Но я хочу пойти. Я должна… должна понять, что происходит».
Эмили сделала шаг к двери.
— Не волнуйся, — сказал Оливер, обращаясь к Сэму, — я присмотрю за ней.
Эмили вышла из кухни. Подходя к лестнице, она услышала голос Сэма.
— Ты не возражаешь, если я пойду с вами?
Эмили поставила ногу на первую ступеньку и замерла.
— Возражаю, — сказал Оливер. — Извини, у нас с Эмили будет серьезный урок, и твое присутствие кажется мне неуместным. Завтра — пожалуйста, пойдем кататься все вместе, договорились?
— Но мне хотелось бы пойти сегодня.
— Послушай, — Эмили уловила в голосе Оливера нетерпение и раздражение, — на сегодня с тебя хватит. Ты и так все утро провел с ней, теперь моя очередь.
Сиденье подъемника уносило Эмили все выше и выше к заснеженным вершинам гор. Казалось, они с Оливером были единственными смельчаками, которые ехали наверх, в то время как все здравомыслящие лыжники торопились спуститься вниз.
Они плыли, окутанные сырым молочно-белым туманом и ватной тишиной, которую лишь изредка нарушало мерное поскрипывание подъемника. Поначалу Эмили и Оливер пытались разговаривать, но беседа не клеилась, и большая часть пути прошла в молчании.
Для чего она поднимается с Оливером в горы? Эмили не знала. И вообще, что она здесь делает? И на этот вопрос у Эмили не было ответа. Но счастлива ли она? Приятно ли ей находиться рядом с Оливером, сидеть с ним бок о бок в узком кресле подъемника? Да, да, конечно, она счастлива, иначе и быть не может. Разве не об этом она мечтала долгих восемь лет. Он положил ей руку на плечи и притянул к себе. Эмили прижалась к его теплому боку. Как хорошо! Напряжение немного отступило, и она успокоилась.
Как только они спрыгнули на землю и отпустили подъемник, Оливер развернулся, заложил красивый вираж и укатил, растворившись в белой пелене.
Эмили осталась одна. Она проклинала себя за то, что согласилась на это безумие. И за то, что внутри нее, словно у робота, постоянно срабатывает какая-то идиотская программа: следуй за Оливером, пользуйся любой возможностью побыть с ним наедине. А ведь еще вчера, воткнувшись головой в сугроб, Эмили поклялась никогда больше не вставать на лыжи. Если эту страшную клятву она дала в ясный солнечный день, то какого черта ее понесло в горы, когда кругом висит непроглядный туман? Чтобы следовать за мужчиной, которому даже не хватило ума помочь своей даме.
У Эмили не было иного выбора, как только катить вниз по следу Оливера.
На самом деле Оливер отъехал всего футов на тридцать, как раз к тому месту, где накануне они начали свой первый урок. Вскоре Эмили заметила среди белой пелены ярко-красное пятно и узнала спортивную крутку Оливера. Она остановилась и грозно заявила, что если он еще раз посмеет бросить ее одну… Эмили задохнулась от возмущения… «Я тебе этого никогда не прощу!» — выпалила она срывающимся голосом. Оливер извинился и больше не отходил от Эмили ни на шаг.
В конце концов Эмили поняла: если точно держаться лыжни, которую прокладывает Оливер, то, в принципе, ничего ужасного с ней не случится — она ни на что не наткнется и не вылетит за пределы трассы. К тому же на мягком и пушистом снегу скорость спуска значительно уменьшилась, а это означало, что у Эмили появлялась возможность прийти в себя после очередного поворота и, не теряя равновесия, войти в следующий. Эмили даже показалось, что в полной тишине при отсутствии зрителей катание приносит ей некоторое удовольствие.
Однако вопрос: «Что они здесь делают?» по-прежнему оставался без ответа. Оливер не изображал из себя инструктора по горнолыжному спорту и не давал ей почти никаких указаний. Прошло около получаса, и в душе стало нарастать какое-то неприятное чувство, похожее на нетерпение. Зачем надо было уединяться, если он даже не делает попытки заговорить с ней? Эмили устала от бесконечной гонки, она все время шла по его следу, за новым поворотом открывалась новая, оставленная им лыжня, красная куртка Оливера маячила впереди, но, казалось, Эмили никогда не сможет его догнать.
И вдруг он остановился.
— Ну что, на сегодня достаточно?
Эмили тоже притормозила.
— Вполне.
— Спасибо, что согласилась пойти со мной.
Эмили молча кивнула.
Оливер повернулся боком, сделал несколько шагов вверх по склону и остановился возле Эмили, так близко, что она увидела маленькую розоватую вмятину у него на переносице — след от солнечных очков. Он аккуратно поставил свои лыжи между лыжами Эмили и вплотную придвинулся к ней.
— На сегодня хватит? — снова спросил Оливер.
Она жалобно кивнула. Оливер медленно наклонился к ней. Эмили заглянула в его золотисто-коричневые глаза и замерла: наконец-то он собрался поцеловать ее. Оливер едва прикоснулся к губам Эмили, поцелуй был таким быстрым и легким, что она не успела понять, был ли он, этот долгожданный поцелуй.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91