Я сказала ему это, а он ответил, что гнев – разрушительное чувство, он необходим во время войны, но не в мирные времена. И добавил, что надеется на длительный мир. Мне трудно отождествить этого человека с тем, встречи с которым я так боялась. У него истинно философский склад ума. Наверное, вы с ним уже никогда не увидитесь? Жаль, уверена, что ты была бы приятно удивлена.
Джилл разговаривала с грядками лука-порея, но не вслух. Вслух она не могла, поскольку ее окружали сезонные рабочие, добропорядочные селяне в заляпанных грязью резиновых сапогах и допотопных брезентовых комбинезонах – становой хребет сельской Англии. Они и без этих бабьих глупостей весьма подозрительно относились к ее занятию – не для леди.Джилл уверяла лук-порей, что, если бы не он, да еще не морковь, она бы давно сбежала в Лондон к своей подруге Маргарет – вот кто бы понял ее. Здесь никто не понимает. Она не уверена, что и сама себя понимает, а вот поговорить бы с Маргарет вечерок-другой – все, возможно, и прояснилось бы, или по крайней мере наметилась бы перспектива, ну, словом, это дало бы ей то, что служит женщине утешением.Она распрямилась и посмотрела вокруг. Небо было затянуто тучами, холодно, хотя скоро май. Здесь, на диком севере, первые летние месяцы – еще не лето, воздух прогревается только к августу, если вообще прогревается. Джилл любила все это – смену времен года, горы, прозрачные речки, контрасты. Один из них сейчас у нее перед глазами: кустики вероник мерцают среди растрепанной травы на краю поля, а вот скромный дубровник: блистательный Давид на фоне мрачного Голиафа – неба. Если бы только можно было, сохранив все это, перенестись в прошлое – или хоть ненадолго перенести в настоящее ее Дэвида, – она была бы счастлива. Может быть.– Если бы я… – громко и яростно сказала она, но тут же спохватилась, заметив, что Сидни Берни вопросительно уставился на нее из-под кустистых бровей. Передвинув в угол рта гадость, которую он постоянно держал в зубах и называл трубкой, Сидни невнятно что-то спросил.Джилл медленно убрала с лица упавшую прядь волос, чтобы дать себе время поразмыслить. Но что она могла придумать? Пришлось продолжать с той же яростью:– Если бы я знала, сколько времени на это уйдет… – произнесла она, надеясь, что этого достаточно. Но Сидни явно так не считал.– И что тогда? – спросил он.– Я бы наняла еще одного работника!Он вернул трубку на прежнее место и, с умудренным видом покачав головой, заключил:– Ему же надо платить.Этот разговор они начинали не впервой.– Шли бы вы уже в дом, – посоветовал Сидни, склоняясь над грядкой.Джилл вспомнила, как Маргарет с помощью Ван Гога выразила свое отношение к ее занятиям: на один, из дней рождения подарила ей прелестно окантованную репродукцию картины, изображающей сурового вида женщину, низко склонившуюся над каменистой почвой и безраздельно поглощенную своими трудами. Оригинал хранился в амстердамском музее. Джилл хотелось бы когда-нибудь поехать в Амстердам и увидеть всю коллекцию. Дэвид всегда отвечал ей на это: «Да, ягодка моя, конечно», – но времени на поездку так и не находил. Она-то могла бы найти время, но ехать одной – это, казалось ей, слишком грустно. Предлагать Джайлзу поехать с ней тоже бессмысленно. Какой сын в здравом уме согласился бы сопровождать мать в Амстердам вместо того, чтобы отправиться куда-нибудь с компанией сверстников? Большую часть времени Джайлз торчал в плоской, как доска, голландской провинции и, дорвавшись до городских развлечений, вряд ли первым делом сломя голову побежал бы в музей.Может, поехать в Лондон? Вот это вполне осуществимо. Но она не могла все бросить! Пока… Джилл, ворча, снова распрямилась. Они, мужчины, занимались и занимаются этим испокон веков, а вот ей пришлось приложить немало усилий, чтобы научиться не обращать внимания на их насмешки – не женское, мол, это дело. Она встала, упершись в бока руками, широко расставив ноги, не без труда заново приняв вертикальное положение. Вокруг все так серо, что даже деревья, несмотря на полураспустившиеся почки, казались уныло-однотонными. Захватывающее дух чудо свершится, когда лето позеленит все вокруг, но этот момент пока не настал, еще нет. В здешних краях ожидание лета сродни ожиданию родов. Все точно по Д.Г. Лоуренсу, как выражается Маргарет. Эта мысль обычно успокаивала сердце Джилл.Ну? Джилл с горней высоты, из-под низко нависшего неба взирала на окружавших ее мужчин. Что-то не видно среди них ни одного, похожего на Мэллорса. Оливер Мэллорс – герой романа Д.Г. Лоуренса «Любовник леди Чаттерлей», лесник.

Джилл вздохнула. Жалкий выбор. Всем им либо за шестьдесят, либо столько же, сколько ее сыну. Кроме Сидни, их вожака и правой руки Джилл. Этому хоть и пятьдесят с небольшим, но выглядел он и пах, как картошка, оставленная гнить в земле. Он постоянно сосал трубку, не жаловал дам и, когда приходило время обеда, прятался от нее куда-нибудь подальше со своими бутербродами и жевал их, надвинув на глаза кепку и не отрывая глаз от очередной книги. Нет. Ни капельки в нем не было от Мэллорса. На такого разве что в делах можно положиться.– Так как ты все же думаешь, нужна нам еще пара рабочих рук? – спросила она.Он молча размышлял некоторое время, потом передвинул трубку в угол рта и ответил:– Может быть. Надо посмотреть, как будем справляться к концу недели.Она кивнула и снова склонилась над землей. Однажды партнер Дэвида по бизнесу сказал Джилл, что эффективность труда ее работников была бы выше, если бы она не вкалывала рядом с ними на поле, а осуществляла руководящие функции. «Управляющие должны управлять, – наставлял он ее, – а рабочие работать».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99