Они забрасывали Дэниела вопросами о случаях в его частной практике.
Кэролайн было приятно видеть, каким уважением пользуется Дэниел, но ее это ничуть не удивляло. Он легко и свободно говорил о преимуществах и невыгодах юридической практики в большой фирме и предложил вновь обсудить это с любым, кто захочет встретиться с ним в школе.
Когда молодые люди были доставлены к дому, который они снимали, и Дэниел нашел дорогу обратно к скоростной автомагистрали, Кэролайн сказала:
– Тебе нравится учить, правда? И не только в классе, а общаясь со студентами, направляя их и помогая им в работе.
– Да, это так. Это лучшая сторона профессии. Я и не думал, что буду заботиться о студентах, когда начинал преподавание. Просто мне стало понятно, что я больше не могу грабить себя в этой фирме.
– Ты был типичным трудоголиком? – спросила Кэролайн. – Двадцать пять рабочих часов в день?
– Ты поняла правильно. Я говорил, что делаю это для моей жены и дочери. Все так говорят. Но я почти не видел свою семью. И когда все это развалилось, и Элисон ушла, я не думал о ней неделями. Я глушил свою боль проклятыми проблемами клиентов.
– Надеюсь, теперь тебе уже легче. – Кэролайн повернулась и посмотрела на него. Она больше не хотела избегать вопросов. Что бы ни случилось между ними, она и Дэниел будут говорить об этом. – Ваш разрыв был очень болезненным?
– Нет, я не позволил ему быть болезненным. Я с головой погрузился в работу. Оставался в офисе до полуночи, приходил туда в выходные дни. Может быть, это смешно, но ни один человек в фирме не счел меня сумасшедшим. Ни один. Все они думали, что это было настоящее чувство. Если ваша жена причиняет вам боль, удалите ее и продолжайте жить, занимаясь главным – своей работой. Вот решение проблемы.
– Почему ты изменил направление? – Кэролайн взглянула на дорогу и добавила: – Кстати, о направлении: ты едешь не ко мне. Где мы?
– Эй, леди, я только шофер. А вы – тот, кто знает этот район, – ответил Дэниел, имитируя акцент филадельфийского водителя такси. – Ну как, похож я на водителя лимузина из Мейн-Лайн?
Кэролайн с облегчением засмеялась. Она в первый раз слышала, чтобы Дэниел шутил над своей боязнью Мейн-Лайн.
– Остановись у перекрестка, я посмотрю название улицы.
– Мне казалось, ты всю жизнь живешь здесь. Как же ты заблудилась? Я разочарован, Кэролайн. Следопыт из тебя еще тот.
– Я так увлеклась беседой, что и не заметила, куда мы едем.
Дэниел улыбнулся, но Кэролайн вовсе не шутила.
Он развернул машину к краю дороги и включил сигнальные огни. Кэролайн собралась уже выйти из машины, когда Дэниел притянул ее к себе и поцеловал.
– У меня есть карманный фонарик. Я пойду проверю.
Кэролайн ничего не сказала. Это был их первый поцелуй после Дня Благодарения, и он опалил ее нервные окончания так же, как и в тот раз. У нее закружилась голова.
– Ты выглядишь измученной, – сказал Дэниел, вернувшись обратно в машину. – Пропустить экзамен хуже, чем сдавать его, верно? Кстати, мы на Блэк Рок-роуд. Далеко ли отсюда до твоего дома?
Кэролайн взяла себя в руки и сказала ему, как ехать. Когда машина остановилась у обочины перед ее домом, она повернулась к Дэниелу.
– Ты хочешь войти?
– Да. Я хотел бы посмотреть, где ты живешь. Тогда я буду знать о тебе столько же, сколько ты обо мне.
– Ты веришь, что окружающая обстановка может рассказать о человеке? – Кэролайн направилась к дому по растрескавшейся бетонной подъездной дорожке, не выпуская руки Дэниела. – Мне стыдно, что ты видишь эту безобразную дорогу. Мое единственное извинение в том, что у меня нет…
– Не нужно извинений, Кэролайн. Я не оцениваю подъездные дорожки. Книги, пластинки и барахло, которое лежит на чердаке, – вот что раскрывает характер, ты разве не знала?
– О, дорогой, тебя ожидает множество улик. У детей полно пластинок, и в каждой комнате дома есть книги, но не все они мои. Старайся не судить меня строго, когда увидишь жемчужины вроде «Том Свифт и его электронная бабушка». – Скрипнула открываемая дверь, и Кэролайн пропустила его внутрь. – Они принадлежали моему отцу. Честно.
Электричества все еще не было. Кэролайн взяла Дэниела за руку и провела в кухню, где усадила его на стул возле стола, а сама стала нащупывать свечи, которые хранились в китайском шкафчике для подобных случаях. Достав пять или шесть свечей, она расставила их по комнате.
– Не хочешь ли чего-нибудь выпить? – спросила она. – Я думаю, что хотя электричества и нет, но один раз открыть холодильник можно. Пиво, легкие напитки, белое вино, фруктовый сок?
– Пиво, пожалуйста.
Дэниел наблюдал, как Кэролайн двигается по кухне. Трудно было судить при скудном освещении, но кухня казалась большой и уютной, не такой прилизанной и забитой всякой техникой, как он представлял себе.
Кэролайн села напротив него, придвинула к нему бутылку пива и стакан и взяв свой стакан вина. Она была прекрасна в мерцающем свете свечей: глаза стали темными и таинственными, рот, окруженный тенями, казался выгравированным. Дэниел знал, что смотрит слишком пристально, но ничего не мог с собой поделать. Он чувствовал, как учащенно забилось его сердце.
Кэролайн заговорила, и ее обычное контральто звучало туманно и странно. Так же странно Дэниел чувствовал себя здесь с ней, в ее доме, в темноте.
– Спасибо, что подвез, Дэниел. Ты потратил массу времени, отвозя меня домой из Филадельфии.
– Всегда к вашим услугам, мадам.
Он не мог оторвать от нее глаз. Мерцание свечей, слабый лунный свет смягчили блеск ее волос, осветили черный свитер и юбку. Кэролайн выглядела также восхитительно, как всегда, но она стала более мягкой и доступной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117