Серая пелена поглотила округу.
– Лучше остаться дома, – сказал Том. – Это надолго. Ехать на машине слишком опасно.
Ранее он обещал отвезти меня в маленький ресторанчик "Дары моря", который, по его мнению, должен был мне понравиться. Вместо этого мы оказались на кухне. Мы ели яичницу с ветчиной (поскольку умели готовить только это блюдо) и пили выдохшееся вчерашнее шампанское.
Приятная атмосфера товарищества сблизила нас. Мы оба явственно ощущали, что в нескольких футах от нас спит полностью отключившийся Харри. Он, вероятно, похрапывал. Ему не было сейчас никакого дела до нашего существования. Я не сочла нужным сообщать Тому о моем утреннем сексуальном контакте с братом и испытанном мною чувстве отвращения. Однако моя решимость впредь не подпускать к себе Харри стала более крепкой, чем когда-либо. Воспоминания о мерзком запахе перегара, вялых мышцах, его изменившейся личности заставляли меня содрогаться от отвращения.
Поев, мы с Томом отправились в гостиную. Он развел огонь в камине, и мы стали танцевать под музыку испанского радио. Как и все музыканты, которых я встречала в разных странах, Том был плохим танцором. Но это не имело значения. Мы танцевали только для того, чтобы держать друг друга в своих объятиях. Я приехала в Аликанте чуть более двадцати четырех часов тому назад, однако за этот короткий промежуток времени произошла масса событий, погибли многие мечты.
Казалось, что сердцу не справиться со столькими разочарованиями.
Двигаясь с Томом по комнате, я ощущала усталость и растерянность. Я думала о том, что сегодня должна была бы танцевать с Харри. Не с пьяным Харри, спавшим без задних ног на кровати, а с другим Харри, который был единственной причиной моего приезда в Испанию. Мне пришлось напомнить себе, что тот Харри больше не существует, что он умер и унес с собой мои радужные надежды.
– О чем ты думаешь? – спросил Том.
– О Харри.
– Он в ужасном состоянии, верно?
– Да.
– Что ты собираешься делать?
– Не знаю.
Внезапно Испания показалась мне тупиком. Что я здесь делаю? Однако куда я могла уехать?
Возвращение к скучной лондонской жизни, к роли терпеливой, верной, несчастной жены, чей муж томится в Дартмуре, было не слишком заманчивой перспективой. Куда ещё я могла податься? И с кем? Я уже не была юной любительницей приключений, готовой в любой миг отправиться на короткий уик-энд в Монте-Карло с предприимчивым незнакомцем. Эта часть моей жизни принадлежала прошлому.
Я хотела чего-то иного, более постоянного, чем случайный роман, однако способного пробудить во мне такое же радостное волнение. Я подумала о независимости, которую способна дать высокооплачиваемая работа. Но что я умею делать? Меня учили быть только куртизанкой, манекенщицей и женой. Для первых двух профессией я была слишком стара, а последняя вызывала у меня отвращение. Этой ролью я уже была сыта по горло. Принимая во внимание все обстоятельства, можно сказать, что я, несомненно, хотела нереального. И, как всегда, с грустью сдалась.
– Все ещё думаешь о Харри? – спросил Том.
– Нет.
– Это хорошо.
– Я думаю о тебе.
– Еще лучше.
Я ощущала близость его загорелого лица, выгоревших на солнце волос, которые белели на фоне темной стены дождя. Том ласкал меня своим упругим, стройным телом. Он изменился не меньше, чем Харри. Но эта перемена была к лучшему. Неуверенный в себе гитарист, которого я знала в Лондоне, исчез. Том превратился в сильного, привлекательного мужчину. И этот мужчина хотел меня.
Прошлой ночью я не могла полностью отдаваться сексу, потому что чувствовала себя виноватой перед Харри. Какая-то часть меня не участвовала в этом процессе. Сейчас, когда Том тихо повторил вчерашний вопрос, меня пронзил импульс возбуждения.
– В твоей комнате или в моей?
– В моей.
Сказав это, я поняла, что теперь ничто не будет удерживать меня.
55
Проведя с Алексис вторую ночь, Том ожидал утренней разборки с Харри и был готов к ней. Однако когда они присоединились к Харри, чтобы выпить в патио кофе, брат Алексис повел себя так, словно не случилось ничего необычного.
Харри лишь бросил на них взгляд – они оба были в свитерах, Том обнимал Алексис за талию, как бы защищая её, – и сказал:
– Похоже, сегодня будет хорошая погода.
Они все посмотрели на висевшее над морем голубовато-белое небо, на пробивающееся сквозь дымку солнце, на плывущую к берегу маленькую красную яхту.
– Надеюсь, воздух прогреется, – вздохнула Алексис. – Безумно хочу искупаться.
– Почему бы тебе не взять с собой el gato? – сказал Харри. – Может быть, он уже справился со своей водобоязнью.
Алексис повернулась к Тому, ожидая объяснения, но он решил проигнорировать старую шутку Харри. Если она – единственное проявление ревности, то он готов заплатить столь маленькую цену и стерпеть насмешку по поводу того, что так и не научился плавать.
– Если воздух не станет значительно теплее, чем сейчас, – обратился Том к Алексис, – ты отморозишь свой зад.
Она посмотрела ему в глаза и улыбнулась.
– Это мой зад.
– Не только твой.
– С каких это пор?
– Сама знаешь.
– Негодяй.
Харри слышал их беседу, но больше не проявлял интереса к ним и признаков ревности. Он принялся читать газету, не замечая их интимных реплик. В последовавшие недели он продолжал игнорировать происходящее. Не устраивал сцен, не взрывался, не демонстрировал склонности к соперничеству.
Похоже, он с легкостью отказался от Алексис. Не обращал внимания на то, что делали она и Том, словно это не заслуживало и секунды его драгоценного времени. После приезда Алексис Харри стал посвящать все больше времени пьянству.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151