– Я буду пороть тебя, – произнес Иэн голосом маленького мальчика (услышали бы сейчас этого могущественного банкира его деловые партнеры). Сколько ударов ты хочешь получить? Десять?
– Это слишком много. – Мой голос был ледяным, как темневшее внизу озеро. – Достаточно пяти.
Шлепки приятно обжигали ягодицы. Не будь у меня очень выносливой индейской кожи, Иэн причинил бы мне вред. Я никогда не позволяла Иэну делать это – во всяком случае, в физическом смысле. Это было моей привилегией, которой я пользовалась позже.
– Тебе нравится? Тебе нравится? – повторял он, обрушивая свою тонкую руку на мой зад.
– Да, однако достаточно. Теперь я хочу кончить.
Я легла на спину и позволила ему снова заняться моим клитором. Его левая рука нежно ласкала мой левый сосок. Я парила в воздухе, не ощущая собственного веса, и вдруг почувствовала во рту знакомый привкус, всегда возвещавший о приближении оргазмов.
– О, не останавливайся, не останавливайся…
Возможно, я кричала, возможно, шептала, честное слово, не знаю, потому что, кончая, я не отдаю себе отчета в том, что делаю и говорю. Волны оргазма накатились на меня безжалостной чередой, казалось, им не будет конца. Я укусила Иэна в плечо и снова закричала, прося его не останавливаться. Мне казалось, что я трепещу и корчусь целую вечность, но, вероятно, до того момента, когда я смогла открыть глаза и сфокусировать их на Иэне, прошло всего несколько секунд. Его эрекция была уже полной, воздух в комнате казался горячим, липким и влажным.
– Прикоснись ко мне, – сказал он. – Сожми мою мошонку. – Он был слишком хорошо воспитан, чтобы произнести слово «яйца». – Сожми её посильней.
– Не хочу. Я боюсь, что ты тотчас кончишь.
– Не кончу. Обещаю тебе.
Смеясь над ним, я встала с кровати и прошла в ванную, чтобы смыть влагу. Она вызывала у меня ощущение дискомфорта. К тому же мне следовало вновь обрести контроль над ситуацией, чтобы пройти через оставшуюся часть нашего обычного сексуального ритуала.
– Пожалуй, я воспользуюсь коричневым ремнем, – сказала я, вернувшись в спальню и подойдя к шкафу с запертой сумкой. – Знаешь, тем, тонким.
Его голос прозвучал еле слышно.
– Как скажешь, дорогая.
Однако я была так разъярена заигрываниями Джинны с Харри, что тотчас передумала. Задница Иэна была толстой, удары цепями не вызовут кровотечения, если я буду бить несильно. Возможность кровотечения беспокоила меня только потому, что я боялась зайти слишком далеко. Вдруг я не сумею быстро его остановить? Мы не могли отправиться обедать с кровью на безупречных брюках моего мужа.
– Что ты делаешь? – спросил он, услышав звон цепей, которые я достала из сумки, предварительно отперев её.
– Я передумала. Ляг на живот.
Я вернулась с цепями и коричневым ремнем к кровати. Иэн, выполнивший мое распоряжение, лежал на животе. Он имел забавную привычку слегка приподнимать ягодицы, как бы в счастливом предвкушении.
– Закрой глаза, – сказала я. – И жди! Ты понял?
Еще бы он не понял! Иэн закрыл глаза и вздрогнул, не зная, когда обрушится первый удар, в какое место он попадет и насколько будет сильным. Неведение вносило свой вклад в его возбуждение. Он не видел меня. Я сидела с прямой спиной в позе индийских йогов, скрестив ноги, держа в одной руке цепи, а в другой – коричневый ремень. Я была сейчас сосредоточенной и властной.
– Ты готов? – спросила я.
– Да, дорогая.
Восхитительные льняные простыни «Энгадина» частично заглушили его голос.
– Хорошо, – сказала я.
Я сидела неподвижно, улыбаясь самой себе, стараясь думать только о Иэне, но не о Харри. Я отлично помнила всю стандартную процедуру, однако чтобы она не стала смертельно скучной (в конце концов мы были женаты пятнадцать лет), старалась как можно сильнее варьировать её. Темп и длительность – вот что менялось. Секунда? Пять секунд? Пять минут? Медленно? Сильно? Еще сильнее? Или лишь намек на наказание? Он не знал, когда я ударю, с какой силой. Однажды, когда я находилась в особенно хорошем настроении, я заставила его ждать (молча) целых тридцать минут, сохраняя полную неподвижность. В тот раз он кончил при первом ударе. Но сегодня мы не могли потратить тридцать минут, если хотели принять ванну, одеться, пообедать и встретиться с Харри и Сарой в клубе «Принц-регент».
– Попроси, – сказала я.
Он заколебался – лишь на одно мгновение.
– Ударь меня.
– И это все?
– Ударь меня, пожалуйста.
– Что еще?
– Пожалуйста, дорогая. Пожалуйста, не мучай меня так.
– Почему бы и нет? Ты заслуживаешь этого, верно?
– Да, да. Я заслуживаю избиения. Я приму наказание молча, только не заставляй меня ждать слишком долго.
Я положила под него подушку, чтобы ягодицы поднялись ещё выше.
– Пожалуйста, пожалуйста, – почти заскулил он.
Сначала прозвучал щелчок коричневого ремня. Этот звук рассек звездную тишину Сент-Морица. Затем восхитительно громко зазвенели золотые цепи Картье, опустившиеся на одну из ягодиц Иэна. Он подождал в почтительном молчании (зная, что если он откроет рот, я остановлюсь, и ему придется подрочить самому, чтобы кончить на покрытую блестками елку, пока я буду безучастно дочитывать книгу Агаты Кристи), и я опустила цепи на другую ягодицу. Потом я начала действовать очень быстро, пуская в ход то ремень, то цепи и думая о французском определении этого странного наслаждения: le vice anglais. Внезапно я остановилась и спросила Иэна, как он себя чувствует.
– Лучше. Теперь, когда ты наказываешь меня за плохое поведение, гораздо лучше.
– Перевернись.
Он сделал это, и я увидела, что он пытается справиться с тяжелым дыханием. Я коснулась его члена, который был уже очень твердым и слегка влажным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151