– спросила себя Джинна. Весьма приличное, судя по их раскрасневшимся и поглупевшим физиономиям. Выпившие люди никогда не отдают себе отчета в том, какими глупыми они кажутся трезвым, подумала Джинна, когда Харри начал рассказывать забавную историю, случившуюся в те благословенные годы, которые они с Сарой провели среди американских кинозвезд.
– Когда мы жили в Беверли Хиллс, там была знаменитая киноактриса, лесбиянка, которую повсюду сопровождала пахучая афганская борзая по кличке Луис. Актриса и Луис везде появлялись вместе, её никогда не видели без него. Он даже приходил на съемочную площадку, когда актриса снималась…
История тянулась бесконечно долго, но Джинна перестала слушать после первых фраз. Кое-что другое привлекло её внимание: рубиновое колье Сары Маринго. Джинна мысленно перенеслась на пятнадцать лет назад, вспоминая рубиновое колье матери, с которым она играла в детстве – колье, похищенное убийцей двух женщин.
С того момента Джинна видела другие рубиновые колье, но они никогда не напоминали ей то, что принадлежало матери, так сильно, как это. Оно покоилось на высохшем бюсте несчастной женщины. Большой, красный, овальный камень блестел на украшенной бриллиантами цепочке. Джинна помнила, как он ласкал и согревал её пальцы. Она опустила ложечку с икрой, внезапно напуганная дурным предчувствием.
Харри Маринго закончил историю о кинозвезде. Слушатели дружно рассмеялись, когда он произнес:
– Так Луис превратился в Луизу!
Иэн первым заметил, что его дочь не смеется. На её лице было странное выражение.
– Что-то случилось, Джинна? – Он с беспокойством посмотрел на неё поверх серебра, хрусталя и фарфора. – Ты заметно побледнела. Что с тобой, дорогая?
– Колье Сары.
– Ну и что?
– Оно выглядит точно так, как то, что принадлежало маме.
За столом воцарилось неловкое молчание. Наконец Иэн произнес:
– О каком колье ты говоришь?
Джинна, конечно, знала, что её отец – дальтоник, но также она знала, что ему легче всего распознать два цвета – красный и синий. Он должен был увидеть, что на Саре висит рубин, должен был узнать его овальную форму и сверкающую цепочку с бриллиантами. Должен был вспомнить. Неужели ему удалось вычеркнуть все из памяти?
– Колье с рубином, – сказала Джинна. – Украденное в тот вечер, когда были убиты мама и Роуз. Ты не мог забыть его, папа. Ты сам подарил его маме.
Сара Маринго вздрогнула, её рука машинально поднялась к висевшему на шее украшению.
– Твоя мама была убита… Я понятия об этом не имела… Я бы не стала надевать его сегодня… О, бедная девочка, мне так жаль!
Иэн разрывался между желанием отругать дочь, затронувшую столь неприятную тему, и желанием утешить её, потому что лицо девочки выражало страдание. Она явно заново переживала старый кошмар. Сам Иэн давно выбросил его из своей памяти.
– Джинна, – произнес он мягко, но твердо, – ты ставишь миссис Маринго в очень неловкое положение. Она не виновата в том, что владеет украшением, похожим на то, что принадлежало твоей покойной матери. Думаю, нам следует немедленно оставить эту тему и продолжить обед.
– Но колье не просто похоже на мамино! – возразила Джинна.
– Что именно ты имеешь в виду? – спросил Иэн, теряя терпение.
– По-моему, это оно и есть!
В этот момент официант принес второе блюдо. Быстро протрезвевшей компании обед показался бесконечным. Второе блюдо представляло из себя норвежских омаров с набором соусов.
– Не говори ерунду, – сказал Иэн Джинне. – Колье просто выглядит, как мамино.
– Нет, я так не думаю.
– Господи, когда умерла мама, тебе было только три года. Подумай сама, что может запомнить трехлетний ребенок?
Джинна положила немного майонеза на своего омара, хотя она и потеряла аппетит.
– Что это был восемнадцатикаратный кроваво-красный рубин.
– Ты этого не помнишь, – сказал Иэн, выбирая грибной соус. – Ты много позже слышала мои слова.
– Возможно. – Джинна обратилась к Саре Маринго. – Он действительно такой?
– Джинна! – Иэн не поверил своим ушам. – Ты в своем уме? Я хочу, чтобы ты немедленно извинилась перед миссис Маринго. Ты меня поняла?
– Не понимаю, за что я должна извиниться. Я лишь задала простой конкретный вопрос.
Сара выдавила сок из половинки лимона на холодного омара, покрытого слоем сыра.
– Не волнуйтесь, Иэн. Ваша дочь весьма наблюдательна. Это действительно кроваво-красный восемнадцатикаратный рубин. Мой муж подарил его мне на годовщину свадьбы.
Все посмотрели на Харри – единственного из сидевших за столом человека, который пренебрег соусами и ел самого омара.
– Верно, – сказал он. – Я подарил колье Саре на вторую годовщину нашей свадьбы.
– Надеюсь, вы не сочтете меня бестактной, – сказала Джинна, – если я спрошу, где вы его купили?
– Ты действительно проявляешь бестактность, – вмешался Иэн. – Это абсолютно не твое дело!
– Я купил его в Беверли Хиллс. – ответил Харри. – У «Ван Клифа и Арпелса».
– Сколько лет тому назад? – спросила Джинна.
– Четырнадцать.
– Видишь, папа? – На лице Джинны появилось торжествующее выражение. Вполне вероятно, что это мамино колье, похищенное пятнадцать лет тому назад, прошедшее через несколько рук и затем легально проданное мистеру Маринго. Такую возможность нельзя исключить.
– Респектабельные коммерсанты вроде Ван Клифа и Арпелса не торгуют ворованными драгоценностями, – заметил Иэн, с каждым мгновением все сильнее сердясь на дочь.
– А если фирма не знала, что колье ворованное? Уверяю тебя, это мамина вещь. Я убеждена в этом!
– Я считаю эту беседу проявлением дурного тона. – Иэн опустошил ещё один бокал шампанского, которое не пьянило его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151