Это были яркие чувственные ощущения, которые она давно не испытывала. Сейчас, занимаясь с ней любовью, Харри лишь исполнял возложенную на него обязанность, а не удовлетворял собственное желание. Она вызывала у него отвращение и знала это. Конечно, ему нравятся девушки вроде Джинны – здоровые, цветущие, жизнерадостные. Это было естественным. Это было невыносимым.
Сара с нетерпением ждала конца рождественских каникул, после которых она и Харри смогут вернуться в Суррей, в их убежище. Там не было посторонних. Возможно, она изменит прическу, купит соблазнительные наряды, будет укреплять вялые мышцы с помощью ежедневного массажа. Она перестала следить за собой. Возможно, ещё не поздно снова завоевать её привлекательного мужа.
Сара погладила кроваво-красный рубин, думая о том, как глупо поступил Харри, попросив её не надевать сегодня колье. Рубин был её талисманом, она беззвучно просила его помочь ей. Пожалуйста…
Трапеза наконец начала приближаться к завершению, поняла Джинна, когда появились сладости и чашечки. Она съела слишком много просто от скуки и ощущала тяжесть в желудке. Джинна отказалась от десерта и не положила сахар в кофе. В любом случае сахар вреден для кожи.
Но подобные соображения не остановили остальных членов компании, включая её мачеху, заказавшую, как обычно, кофейный напиток «Хэг» без кофеина и добавившую в него большую порцию сахара и белый порошок, который она принимала от бессонницы. Джинна заметила, что Харри Маринго явно заинтересовался этим порошком. Он даже спросил о нем Алексис.
– О, это сложная смесь, – ответила Алексис. – Мне выписал её один химик, друг Иэна. Слава Богу, она мне действительно помогает.
– Не рано ли принимать её сейчас? – сказал Харри. – Вы же собираетесь посмотреть праздничное представление.
– Нет, не рано, это мне в ней и нравится. Снотворное почему-то действует только через три часа после приема. Особенно после такого обильного обеда, как сегодняшний.
– Она давно страдает бессонницей, – с сочувствием произнес Иэн. – Это ужасная вещь.
– Да, наверно, это адские муки, – согласился Харри.
Алексис продолжала помешивать «Хэг», Харри продолжал смотреть на нее. Джинне показалось, что они преднамеренно стараются не встречаться взглядами. Темные глаза, прямые черные волосы, необычно большой рост, нечто жестокое в линии подбородка. Только сейчас Джинну поразило физическое сходство между Харри и Алексис.
Задумчиво потягивая свой кофе, она подумала, что со стороны их можно было принять за брата и сестру.
31
Следующая неделя пронеслась без каких-либо событий до самого последнего дня.
Мы предавались обычным развлечениям, которым предаются богатые люди в Сент-Морице. Катались на лыжах и коньках, плавали в закрытом бассейне, вкусно ели, умеренно пили (за исключением Харри), крепко спали – на всех, кроме меня, горный воздух действовал как естественное снотворное.
Я по-прежнему принимала мой порошок, к которому здорово привыкла. Я хотела полностью отключиться, чтобы ни одна тревожная мысль не посещала меня, не будоражила мое воображение. Мысли, которых я старалась избежать, были связаны с убийством Сары. Как я совершу его, когда придет время? Это будет трудным? Вдруг я дрогну в решающий момент, и она останется в живых? Я невольно вспоминала, как ответил мне Харри, когда я сказала, что катаюсь на лыжах лучше его.
– Да, но можешь ли ты убить лучше меня?
Мне не хотелось считать себя потенциальной убийцей, это определение казалось слишком грубым. Однако меня не пугала и не отталкивала перспектива уничтожения Сары. Благодаря её смерти мы с Харри обретем полноценную жизнь. Я могла думать только об одном: о нашем скорейшем воссоединении. Я не питала ненависти к Саре, она была лишь препятствием для моего полного счастья.
Тем не менее я испытывала облегчение оттого, что в течение нашей последней проведенной в Сент-Морице недели она появлялась редко. За исключением часов нашего сидячего времяпрепровождения, она в основном принимала успокаивающие и якобы восстанавливающие минеральные ванны в «Энгадине», а мы пребывали во власти неистового ритма, характерного для недели между Рождеством и Новым годом.
Однажды днем я даже уступила Иэну и привязала его к кровати на два часа кожаными ремнями. В течение этого времени я мучила мужа тем, что отказывалась его мучить. Но жалобные просьбы Иэна о наказании следовало в конце концов удовлетворить. Уклониться от этого было нельзя.
– Пожалуйста, Алексис. – Он почти плакал. – Я жду.
Стоя в кожаной маске палача и кожаном фартуке с узором в средневековом стиле (все это было приобретено в самом эксклюзивном лондонском магазине дисциплинирующих и воспитательных аксессуаров), я приказала ему контролировать свои порочные желания.
– Не могу. О, не могу, – простонал он. – Всего один удар.
– Нет.
Неудивительно, что люди считают меня холодной. Сексуальный облик, который я принимала для Иэна, постоянно влиял на мое общественное лицо. Ради удовлетворения типично английских причуд мужа мне приходилось превращаться в кусок льда, лишенный жалости и сострадания – эти два чувства Иэн хотел видеть в своем любимом мучителе меньше всего на свете.
Пока я думала, в какое место нанести первый удар, хлыст в моей руке оставался неподвижным. Иэн лежал распростертым на животе. Возможно, лучше всего начать со спины. Конечно, для того, чтобы вызвать у него разочарование. Потом опустить хлыст на ягодицу, подальше от ануса и мошонки, чтобы не доставить максимальное наслаждение слишком скоро. О, это искусство требовало изощренности, тем более что Иэн нуждался в порках так же часто, как в его любимых бифштексах и пироге с печенкой (но, слава Богу, не как в копченой лососине, входившей в его ежедневный рацион!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151