С мрачным выражением лица Адам потребовал подробностей. Вскоре он узнал имя этого человека и то, что он был уволен «за позорное поведение» в тот же день, когда Лорен Кендалл покинула этот городок.
Адам приехал домой в воскресенье поздним вечером и с порога заметил Лорен, спавшую на софе в гостиной.
Он остановился и долго смотрел на нее, соображая, как сделать, чтобы она не догадалась о том, что ему удалось разузнать. Она читала по его лицу все.
Он тоже считал, что знает ее хорошо.
Хмурясь, он повесил пиджак в шкаф и подошел к спящей. Никаких кошмаров, кажется, ей не снилось. Она спала сном невинного ребенка.
Однако она не была невиновна. Отнюдь нет.
Он так и не разобрался в собственных эмоциях, когда уехал вечером в пятницу из Тодхема. Может быть, правда на стороне Бьюмонта? Он не должен сам пытаться передать эту новую информацию Лорен. Телефонный разговор с психологом почти убедил его отказаться от конфронтации в общении с женой, но на душе не стало легче и тревожные сомнения продолжали волновать душу.
В субботу, помимо консультации с Бьюмонтом, он позвонил в другие школы, где училась Лорен. Из одной ее вышвырнули за то, что в спальню она приносила пиво с марихуаной, а также подбивала соучениц на распитие алкогольных напитков.
На преподавателя математики он вышел только этим утром. Мужчина далеко не уезжал, хотя и оставил преподавание, став владельцем небольшого магазина вычислительной техники. Он охотно признался в том, что знал Лорен, хотя уже с трудом узнал ее на фотографии, прибавив, что раньше это была довольно угрюмая девушка. Сексуальная, как черт, но мрачная, питавшая отвращение к свои родителям, которые мало уделяли ей внимания; всегда старавшаяся сделать что-то из ряда вон выходящее, чтобы выделиться.
Адам с трудом удержался, чтобы не врезать этому уже почти пожилому мужчине по физиономии. Он пользовался Лорен, как и Роб Сетон.
Взяв себя в руки, сохраняя вид нанятого детектива, Адам вместо удара принялся осыпать его вопросами. И не один из них не принес ему облегчения. Если она и была беременна, то бывший математик клялся, что ничего не знал об этом. Он не собирался жениться на ней, так как уже имел жену. Не собирался он и давать деньги на аборт. С какой стати? Это была богатая маленькая сучка. Больше всего в то время его беспокоило, как бы не оказаться привлеченным к суду за изнасилование…
Во сне Лорен, свернувшаяся калачиком и подложившая ладонь под щеку, была само воплощение невинности.
Была ли она беременна? Уж не криминальный ли аборт причина ее бесплодия? Гинеколог объяснил им, что давнее воспаление повредило репродуктивные органы Лорен и что он ничем не сможет ей помочь. Услышанное огорчило Лорен, и когда она заявила, что не помнила ни о какой, болезни, Адам не стал настаивать. В то время это было совсем не важно.
Разглядывая спящую жену, он нервно провел пальцами по своим волосам. На ком он женился? Мог ли он так ошибиться в ее характере?
Одна противоречащая здравому смыслу мысль терзала его усталый мозг. В его голове никак не укладывалось: как могла такая бесшабашная девица настолько измениться… став по сути совершенно другой личностью. Единственный правдоподобный ответ заключался в том, что она лгала о своей амнезии… следовательно, их совместная жизнь тоже являлась обманом.
Бьюмонт предупредил его, чтобы он не делал поспешных выводов. Он предостерег — ничего не говорить Лорен о ее прежней жизни до тех пор, пока она не явится к нему завтра на третий прием.
«Пожалуй, самое лучшее, чтобы потенциально взрывоопасной ситуацией занимался профессионал», — не уставал повторять себе Адам еще по дороге домой.
Лорен зашевелилась во сне, и тело ее напряглось. Стоя в непосредственной близости от жены, Адам никак не мог поверить всему, в чем ее обвиняла Мелани Фэйрчайлд. Произошла, должно быть, чудовищная ошибка. Он не мог полюбить такую развратную женщину.
Он продолжал бороться со своими противоречивыми эмоциями, когда Лорен открыла глаза и сонно сощурилась.
— Адам, ты дома, — в ее голосе прозвучала любовь и сдерживаемое возбуждение, когда она прибавила. — Я не собиралась спать, хотела дождаться тебя, чтобы показать, что мы нашли.
Его лицо оставалось в тени, поскольку она оставила горящим только ночник. Ей не были видны его гневные морщины, когда ее рука потянулась к большому потрепанному тому, который лежал на краю стола.
— Сандра заказала некоторые книги, и вот первая уже пришла вчера. Взгляни. Это автопортрет художника, картину которого я видела в Нью-Йорке. Он был официальным художником при дворе Генриха VIII, когда писал его, но в краткой биографии говорится, что он начал свою карьеру с портретов семьи Слифордов в Морвелл-холле.
Опять шестнадцатое столетие! Адам взял книгу и взглянул на улыбчивое лицо с крупными чертами.
— Ну, и что в нем такого? — вопрос прозвучал ехидно.
— Этого художника звали Эдвард Тирлинк, — глаза Лорен ярко вспыхнули неподдельным восторгом. Она спешила поскорее сообщить интересную новость. — В Морвелл-холле все его называли Нед, и он был моим любовником.
Глава 11
— Твой любовник?
— Не мой, а Джейн Малт, — ответила Лорен и едва удержалась от того чтобы не добавить:
«Впрочем, это одно и то же».
Одного взгляда на Адама было достаточно, чтобы понять: сейчас им владела холодная ярость. Лорен не могла понять, почему он так разгневан. Он удивил ее тем, что неожиданно быстро успокоился после того, как она рассказала ему о Робе и наркотиках. Поскольку он явил искреннее желание закрыть глаза на этот период ее жизни, она уже надеялась на то, что он также терпимо примет все, о чем она ему будет говорить… Ей даже не пришло в голову, что он может не разделить ее волнений от тех открытий, которые были сделаны ею и Сандрой во время его отсутствия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77