Сара неуверенно улыбнулась ему.
— Где ты был? — спросила она, пока он снимал плащ.
— Я был в приюте, — отозвался Габриель, сбрасывая плащ в ногах ее постели. — Как ты себя чувствуешь?
— Очень хорошо. — Она смотрела в сторону, опасаясь задавать вопросы, боясь услышать ответы.
— Никто из сестер не пострадал, — ответил Габриель на невысказанный вопрос, застывший в ее глазах. — Один ребенок был очень сильно обожжен. Он умер.
— Кто?
— Я не знаю имени.
Закрыв глаза, Сара молча помолилась за детскую душу, посылая благодарность за то, что больше никто не погиб.
— Сара?
Она взглянула на него сверкающими от слез глазами, благодарная небу за то, что спаслись ее няни ?
— С тобой все в порядке?
Сара кивнула, смахнув слезы.
— Сестра Мария-Жозефа знает, где я? Габриель покачал головой.
— Нет, я не смог увидеть ее. Другие сестры рассказали мне о пожаре, и никто из них не знал, почему он начался.
— Может быть, мне отправить ей письмо, написать, что со мной все хорошо?
— Если тебе так хочется…
— Ты ни разу не сказал, почему принес меня сюда.
— Разве это важно?
Она моргнула, смущенная каким-то странным огнем в его глазах, чувствуя, как ее внезапно охватывает расслабляющее тепло. «Конечно, это неважно, — подумала она. — Гораздо приятнее быть здесь, с ним, чем где-то еще».
— Нет, но… — Она нервно комкала простыни. — Мне не верится, что я проспала весь день.
— Тебе нужен был отдых. Она согласно кивнула.
— Да, но теперь мне нужно… ты знаешь.
Взяв Сару на руки, он отнес ее в монашескую келью и вышел, ожидая снаружи. Если бы это было так легко — влиять на ее память, как ему нужно, сделать так, чтобы она осталась с ним надолго, возможно, навсегда… Если бы он мог заставить ее полюбить спать днем, радуясь ночам, проведенным в компании с ним. Какое это блаженство — держать ее при себе, наблюдая ее женственный расцвет, быть единственным, кто научит ее тому чувству, что возникает между мужчиной и женщиной. Но это было не так-то легко, потому что он не был обыкновенным смертным…
Ее изумленный вскрик вывел его из размышлений, и он кинулся к ней.
— Что такое? — спросил он.
— Мои ноги, с ними происходит что-то странное.
Габриель нахмурился:
— Что именно?
— Такое ощущение, будто кто-то колет их слегка булавкой и… щекочет перышком.
Опустившись перед ней на колени, Габриель задрал рубашку и провел рукой по ее правой голени.
— О, как колет, Габриель! Я никогда не чувствовала такого прежде. Что происходит? Встав, он покачал головой.
— Не знаю, непонятно.
Нахмурившись, он взял ее на руки и понес назад. Неужели его кровь могла излечить ее, избавить от неподвижности? Кажется, это действительно так.
Очень бережно он поставил ее перед собой, заставив коснуться ногами пола.
— Я собираюсь научить тебя ходить, Сара.
— Нет! — вскрикнула она, вцепившись ему в плечи.
— Ну попробуй. Верь мне. — Он помедлил немного, наблюдая страх в ее глазах. — Давай, держись за мою руку.
Сара уставилась на него расширенными от ужаса глазами, когда он взял ее за руку и перестал поддерживать за талию. Она качнулась, но не упала.
— Габриель, — прошептала она, — я стою. Он отступил назад, продолжая держать ее руку.
— Иди ко мне, Сара.
Она растерянно качала головой, не смея двинуться с места, боясь упасть.
Но ее поддерживал его взгляд, властный, гипнотизирующий.
— Иди ко мне, Сара! Не бойся, я не дам тебе упасть.
— Я не могу. — Но произнося эти слова, она уже делала движение, скользя левой ногой вперед, перемещая ее вес и подтягивая правую ногу. Шаг, другой… а затем она качнулась и упала в его объятия.
— Я хожу! — вскрикнула она голосом, полным восторга. — Габриель, я хожу!
Он улыбнулся, глядя на нее сверху вниз, его сердце сотрясалось от радости. Его кровь, проклятая демонская кровь спасла жизнь Саре после пожара, а теперь, похоже, возвратила силу ее ногам. Если даже его душа проведет целую вечность в аду, он должен быть благодарен за свой мрачный дар, раз тот вернул столько радости Саре.
— Поставь меня, — потребовала она, вырываясь из его рук. — Я хочу ходить.
И она пошла. Сначала при его помощи, а затем медленно, покачиваясь, прошла из одного конца комнаты в другой самостоятельно.
— Может, тебе пора отдохнуть? — предложил Габриель.
Сара покачала головой. Она чувствовала силу, заполнявшую ее, чувствовала, насколько крепче становятся ее ноги с каждым мгновением.
— Это чудо, — произнесла она, — не что иное, как волшебство.
Разумеется, волшебство, думал Габриель. Ничтожная капля его проклятой крови дала такую силу ее бедным ногам. Но если бы она знала цену этого волшебного дара, свалившегося на нее неизвестно за что, знала причину своего исцеления…
Раскинув руки, Сара закружилась вокруг себя, подол сорочки волнами ходил вокруг ее лодыжек.
— Это чудо, Габриель! Я могу ходить! Ты понимаешь, что это значит? — Она обвила его руками за шею и крепко стиснула. — Если я могу ходить, значит, могу бегать и танцевать!
С безудержной энергией она кружилась по комнате с сияющими глазами, волосы развевались по плечам, плыли за ней подобно золотому ореолу.
— Я буду танцевать! — кричала она, и ее голос отдавался эхом в каменных стенах. — Буду танцевать, танцевать и танцевать!
Она схватила его за руки и заставила покрутиться на месте, смех клокотал у нее в горле.
— Разве это не замечательно?! Вдруг она перестала кружиться.
— Потанцуй со мной, Габриель! Радостно кивнув, он подхватил ее и стал вальсировать по комнате.
Сара закинула голову назад.
— Нам нужна музыка. Ты не можешь изобразить что-нибудь?
— Раз ты так желаешь, — пробормотал он и начал напевать медленные песни своей юности о любви потерянной и вновь обретенной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100