Держать ее в своих объятиях, любить ее было для него спасением, избавлением от темноты и мерзости. Этим она заслужила его бесконечную любовь и благодарность.
Сара…
Ее свет пронизывал его. У него возникало странное чувство, что если бы он исповедался во всех своих чудовищных грехах против человечества, силой ее любви грехи его были бы отпущены.
Входя в свой коттедж и запирая дверь, он решил, что не может ее оставить. Она была смыслом его жизни. Он не уйдет, пока она сама не захочет этого.
Беззвучными шагами Габриель спустился в подвал. Дверь имела прочные замки с обеих сторон. Наружный защищал от непрошенных гостей ночами, внутренний-его сон днем Отперев дверь, он вошел в подвал и повернул ключ изнутри. Молча пройдя по грязному полу, снял плащ и улегся в длинный сосновый гроб.
Закрыв глаза Габриель отдался воображению. Сара в костюме принцессы Авроры делала перед ним пируэты, а он был ее принцем. Но в его сне не принц пробуждал Аврору поцелуем — Аврора спасала его, давая ему каплю своей крови. Он становился свободен от вечного мрака.
Спрятав лошадь за деревьями, Морис привязал ее и направился к коттеджу. Шаги его заглушала влажная трава.
«Итак, — с удовлетворением отметил он, — вот место, где обитает дьявол».
Сердце его ходило сумасшедшими толчками, когда он приближался к коттеджу с южной стороны. Прерывисто дыша, Морис уставился в окно. Комната была пуста. Нахмурившись, он обошел дом, заглядывая в окна. Все комнаты казались пустыми. Но все же было еще темно, и он не был в этом уверен.
Озадаченный, Морис отошел за кустарник и присел на корточки. И тут предрассветные лучи осветили небо. Он решил вернуться к дому. Его догадка подтвердилась: в комнатах никого не было. Где же Габриель? Вернулся назад в город? Или, возможно, есть еще комната внизу?
Он подергал рамы и дверь, но они были надежно заперты. «Странно, — думал Морис, — если здесь давно никого нет, то почему дом заперт изнутри'' Странно и то, почему Габриель с его большим состоянием поселился в этом заброшенном месте?»
Чувствуя, как возрастает с рассветом его храбрость, Морис нашел заостренный камень и разбил им одно окно. Он прислушался, ожидая, не разбудил ли кого, и, ничего не заметив, пролез через небольшое отверстие.
Он помедлил посреди комнаты, прислушиваясь, но его сердце билось так сильно, что заглушало все остальные шумы. Собравшись с духом, Морис начал обходить комнаты одну за другой. Густой слой пыли покрывал нол, по углам и на потолке висела паутина. Крыса устроила себе нору в очаге на кухне.
Волна страха захлестнула его, когда он стал спускаться в винный погреб, и все же, минуя лестницу, Морис дошел до нижней площадки перед дверью. Вытерев пораненную стеклом руку о брюки, он взялся за щеколду. И тут его пронзил первобытный ужас: ему почудился оскаленный череп, в глазных впадинах которого вдруг засверкали кроваво-красные глаза. Морис ощутил смерть, тление и близость ада и, не выдержав, с хриплым криком помчался по ступенькам наверх. Ни разу не остановившись в доме, он добежал до окна, выбрался наружу и, не обращая внимания на кровь, льющуюся из раны на руке, пронесся по влажной траве и вскочил в седло. Стегнув лошадь, он полетел так, словно все гончие ада гнались за ним, спеша убраться подальше от проклятого обиталища дьявола.
Запах крови, горячей и свежей, пропитанной страхом, долетел до ноздрей Габриеля, пробудив от мертвого сна.
Он сел, все его чувства были обострены.
Вытягивая шею, он принюхался к воздуху, словно волк, чующий добычу по ветру, и снова уловил этот кружащий голову запах свежепролитой крови.
Кто-то побывал в его коттедже.
Он склонил голову набок и, прикрыв глаза, прислушался.
Опасность миновала. Вторгшийся в его владения позорно сбежал, оставив лишь несколько капель крови, пропитанной страхом.
Теперь придется подыскать себе новое убежище, думал он, вновь погружаясь в сон, похожий на смерть. Или придется убрать несчастного смертного, посмевшего выследить его и вторгнуться в его жилище.
Зялая улыбка изогнула его губы. Ради Сары он должен взять жизнь Мориса. Нужно поторопиться уничтожить его.
— Что с тобой, Морис? — спросила Сара. — Вид у тебя такой, словно ты столкнулся с призраком.
— Сара-Джейн… — Он споткнулся и едва не упал — страх, пережитый им, еще давал о себе знать.
— Что с твоей рукой? — поинтересовалась она.
Морис взглянул на руку. Носовой платок, которым он обмотал ее, был весь пропитан кровью.
— Так, ерунда, — сказал он, думая лишь о том, что ему почудилось в коттедже. — Ради всех святых, Сара-Джейн, поверь: он-дьявол!
Обеспокоенная его поведением, Сара закрыла дверь и плотнее запахнула пеньюар.
— Ты еще не оставил этот вздор? Ради этого ты вытащил меня из постели, не дождавшись утра? Чтобы сказать мне, что Габриель — дьявол?
— Но это правда. Пойдем со мной, и ты убедишься.
— И что же такое ты увидел?
— Ничего.
— Морис, это бессмыслица.
— Я не видел ничего, кроме запертой двери. Но важно, что я чувствовал, Сара-Джейн. Никогда в жизни мне не казалось так явно, что дьявол находится рядом со мной. Ты должна верить мне, это нечистый.
— Присядь, — сказала Сара. — Я налью тебе коньяку и перевяжу руку.
Вяло кивнув, Морис упал на диван и закрыл глаза. Он не мог забыть ужас, пережитый им в коттедже, образ дьявола, привидившийся ему во тьме, и дыхание смерти.
— Готово, — сказала Сара, подавая ему бокал с коньяком. — Пей, тебе станет легче.
Пока он потягивал коньяк, она стерла кровь с его руки, смазала рану мазью и забинтовала.
— Я сейчас оденусь, — сказала она, — и мы пойдем взглянуть на этот коттедж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100