Он чувствовал, как слабеет тело, тускнеет память. Но это было уже неважно. Для него ничто теперь не имело значения, и завтра он собирался со всем покончить.
Он бесстрастно рассуждал о том, сколько продлится его агония. Сгорит ли он мгновенно под лучами солнца или будет какое-то время корчиться, как червь на раскаленной скале. И как с его душой? Если она, конечно, у него есть… Будет ли она прощена или попадет в геенну огненную. Возможно, она будет гореть в аду вечно…
Но даже мысль о том, что придется вечно гореть, не испугала его, потому что он и так постоянно пребывал в огне из-за мук голода, впивавшегося в его внутренности. Терпеть его было невыносимо.
«Последняя порция аппетитной красной жидкости перед смертью? — уныло подумал он. — Разве приговоренный не имеет права на свой последний обед?»
— Габриель?
Он дернулся и огляделся по сторонам при звуках ее голоса.
— Я стучала, — сказала Сара и, заглянув ему в глаза, отступила вдруг назад, схватившись за спинку кресла, чтобы не упасть. Она все поняла. Она уже видела его таким однажды, очень давно, в подвале заброшенного коттеджа.
— Уходи! — произнес он сквозь стиснутые зубы.
Она кивнула, именно так и собираясь поступить, но ноги не слушались ее, она стояла как вкопанная, не в силах отвести взгляд от его лица. На нем был черный свитер, подчеркива-ший бледность кожи. Глаза полыхали знакомым ей красным огнем. Ноздри расширились, как у волка, почуявшего добычу…
— Уходи… немедленно…
— Почему ты постоянно стремишься избавиться от меня?
Он уставился на нее, силясь понять, что она сказала, но запах ее свежей крови заглушал все, он не мог думать ни о чем, кроме голода, впивавшегося в него все сильней с каждой минутой.
— В прошлый раз тебе очень повезло, — сказал он сухим неприязненным тоном. — Я не могу обещать, что тебе так же повезет и теперь. — Он сделал глубокий вдох, одновременно стараясь унять дрожь в руках. — Зачем ты пришла сюда?
— Нам нужно поговорить.
— Поговорить? — Он тряхнул головой. — О чем?
— О нас, о том, как нам быть дальше.
— Никаких «нас» не существует. Уходи, Сара.
— Не могу. Последние три недели я каждый миг вспоминала свою прежнюю жизнь и в ту ночь, что мы провели с тобой здесь, в этом доме. Я люблю тебя, Габриель.
Он закрыл глаза. Ее слова словно смыли его, прогнали всю желчь из его души. «Прекрасные слова, — думал Габриель, — самые желанные из всех, что есть в мире».
Но, сделав над собой усилие, он отвернулся.
— Сара, пожалуйста… уходи.
— Тебе нужна кровь. — Она мгновенно поняла, что уже произносила эти слова однажды, сто лет назад.
Он бы рассмеялся, если бы не страдал так чудовищно. Однажды он уже уговаривал ее уйти, но она не подчинилась ему, и вот теперь все повторяется. Неужели ему на роду написано находить ее и терять, находить и терять, и так без конца? Он снова возьмет несколькот капель ее крови, а потом ему снова придется видеть ее старение, она будет умирать на его руках?
Хриплый стон вырвался из его горла. Он не желает повторений, не сможет снова пройти через все это…
— Уходи домой, Сара, и забудь обо всем.
Он вздрогнул, когда ее руки обвились вокруг него. Это являлось признаком его крайней слабости — то, что он не почувствовал, как она приблизилась к нему сзади. Если бы она была врагом, он был бы рад принять теперь смерть. Заостренный конец деревянного креста в сердце… Час назад, миг назад он бы приветствовал смерть, но теперь рядом была Сара, и ему казалось, что жить стоит.
— Все это уже было с нами однажды, Габриель, — проговорила она, прижимаясь щекой к его спине. — Возьми то, в чем так нуждаешься.
— А что, если я не остановлюсь вовремя, дорогая? Что, если возьму слишком много твоей крови? Если я возьму ее всю? — Он глубоко вдохнул, передергиваясь. — Если ты вновь решаешь остаться со мной, я уже не смогу вынести твою смерть. Такое повторение слишком ужасно. Ты чувствуешь себя готовой принять жизнь вампиров?
— Я не знаю. Такая жизнь мне кажется слишком ужасной.
— Ужасной? — Он уставился на ее руки, обвившиеся вокруг его талии. Ему эта жизнь прежде всего казалась одинокой. Он вспомнил, как это было на первых порах, когда он сделался вампиром. Он смотрел на перемены, происходившие в жизни, на то, как люди вокруг стареют, умирают… Как невыносимо страдал он, когда уходили те, кто был с ним дружен или знаком! Не хотелось жить.
Но затем он встретил Сару-Джейн, и жизнь обрела для него смысл.
И вот теперь она вновь с ним.
Она хочет утолить его голод.
Снова все как было.
— Габриель, возможно, есть какое-то средство… Я уверена, что тебя можно излечить. Мы что-нибудь придумаем, нам это удастся…
— Излечить? — Габриель нахмурился. Он слышал о таких вещах от других вампиров, но никогда не верил им. Ему даже не было интересно разузнать об этом побольше. Несмотря на одиночество, он наслаждался своим сущестованием и сверъестественными способностями.
Излечиться? Возможно. Но он не в состоянии сейчас думать об этом. Ему нужно только одно — чтобы Сара ушла, пока не поздно, пока он еще может сопротивляться своему страшному голоду.
— Поговорим об этом завтра, — предложил он. — А теперь, уходи! — Дрожь прошла по его телу. Кровь Сары. Один ее запах доводил его до изнеможения. Он почувствовал, как удлинились клыки… было бы так легко взять ее, сделать своей навсегда. — Сара… умоляю, уходи.
Сара с неохотой отстранилась. Только теперь она заметила, что разразилась гроза. Молния прорезала черные тучи, грохотал гром. «Как все сходится, — подумала она, — в фильмах ужасов гроза всегда является предвестницей опасности для жизни героини».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100