– Знаю. – Клодия допила коктейль. – Увидимся за ужином, – сказала она и ушла.
На полпути к пляжу Клодия обернулась. Кейт уже ушла с веранды, – наверняка отправилась рассказывать обо всем Полу. А это лишний раз доказывало, что Кейт тоже обеспокоена.
Может быть, она даже что-нибудь знает? Может быть, что-нибудь заметил Пол? Может быть, они уже обсуждали эту проблему?
Совсем расстроенная, Клодия вернулась на пляж, но Гай уже ушел.
Их комната тоже находилась недалеко от моря, из окна открывался чудесный вид. Когда она вернулась, Гай принимал душ.
– Я здесь! – крикнула Клодия и вышла на балкон.
Сюда доносился ласковый плеск воли, набегавших на берег. В воздухе мелькали маленькие летучие мыши, хватая на лету насекомых. На шероховатом коралловом камне стены застыл без движения геккон, и только пульсирующая жилка на его горле говорила о том, что он жив.
Из душа появился Гай – веселый и бодрый, обернутый полотенцем, словно набедренной повязкой. Через сутки пребывания здесь его мускулистое тренированное тело приобрело шоколадный загар. Клодии иногда даже хотелось, чтобы Гай не был таким привлекательным. Она не могла не замечать, какими взглядами провожают его женщины. Взгляды некоторых из них откровенно говорили ей: «Поберегись. Я была бы не прочь увести такого при первом удобном случае».
И хотя Гай не бросал на них ответных взглядов, от этого легче не становилось. Впервые за четыре месяца их близких отношений Клодия почувствовала себя незащищенной.
– К вашим услугам, – сказал Гай, целуя ее в волосы. – Кейт еще не убила свою старушку?
Может быть, я делаю из мухи слона?
– Они подписали временное перемирие. Но похоже, что нам придется провести завтрашнюю ночь в разных комнатах – я с Кейт, а ты с Полом. – Хотя Гай был на несколько лет старше Пола, они подружились.
– Нет проблем. – Он уселся в плетеное кресло и положил ноги на маленький кофейный столик. – Ты не хочешь принять душ?
Клодия, на которой поверх бикини была надета только черная майка, еще не смыла с себя соль после купания.
– Через минутку. – Она помедлила, потом нерешительно сказала: – Гай, ты беспокоишься о работе, не так ли?
– Почему ты так думаешь? – искренне удивился он.
– Два последних дня у тебя какой-то встревоженный вид. – Гай ответил не сразу. Клодия могла бы поклясться, что в тусклом свете, проникавшем на балкон, она уловила в его глазах виноватое выражение.
– Просто я не могу сразу расслабиться, – сказал он немного спокойнее, чем требовалось.
– Я так и подумала. – «О Господи, как легко ложь слетает с моего языка». – Но ведь ты знаешь, что говорят о Барбадосе? Кислород здесь способствует релаксации. Здесь, наверное, где-нибудь есть фабрика, снабжающая атмосферу кислородом. – Клодия поднялась с кресла. – Пойду смою с себя соль и наведу красоту перед ужином.
Гай усмехнулся краешком губ.
– Только не переусердствуй, пожалуйста. Вчера итальянец за соседним столиком беззастенчиво пялился на тебя, а мне не хочется, чтобы дело дошло до международного конфликта.
Нет, ей не почудилось. В его тоне была какая-то неестественность.
Ну что ж, придется подыграть ему.
– Откуда ты знаешь, может быть, я тоже положила на него глаз? – игриво заметила она. – Он такой аппетитный! Прямо иллюстрация из «Путеводителя для гурманов».
Клодия сразу же пожалела о том, что сказала.
– Я пошутила, – сказала она, подходя к креслу и целуя Гая в волосы.
– Очень надеюсь. – Закинув голову, Гай прицелился и поцеловал ее в губы. – А теперь беги под душ, пока я не рассердился по-настоящему.
Сдерживая слезы, она ушла. Их гостиничный номер был очень просторный, с двумя большими кроватями и чудесной ванной комнатой.
Когда у Клодии было плохое настроение, она предпочитала принять ванну и сначала как следует «отмокнуть», а уж потом вымыть волосы и тело.
Еще совсем недавно Гай ни за что бы не усидел на балконе, пока она принимает ванну. Он нашел бы какой-нибудь предлог, чтобы зайти, присел бы на краешек ванны и с коварным огоньком в глазах предложил помощь. Клодия бы хохотала и брызгала в Гая водой или запустила губкой, так что ему пришлось бы снять сорочку. Не успела бы она и глазом моргнуть, как он бы залез к ней и стал намыливать ее губкой, приводя в возбуждение, после чего они еще долго резвились бы и дурачились в воде и устали бы так, что не смогли бы пойти ужинать. Они проспали бы до десяти часов и заказали бы в номер что-нибудь совершенно экстравагантное, чтобы побаловать себя.
А теперь Гаю совершенно безразлично, что она находится в ванне.
Клодия вымыла волосы под душем, взяла полотенце и насторожилась. Дверь была закрыта. Странно. Она оставляла ее приоткрытой…
Клодия слегка толкнула дверь и прислушалась.
В комнате работал телевизор – передавали «Новости Си-эн-эн». Но это было не все. Гай разговаривал по телефону. Затаив дыхание Клодия прислушалась, и с каждой секундой ей становилось все хуже и хуже.
Тихим напряженным голосом Гай говорил:
– Я знаю, я пытался ей сказать, но… – Сделав паузу, он продолжил: – Я знаю. Конечно, она заметила. Она не глупа. Послушай, дорогая, я попытаюсь…
Почувствовав, что подгибаются колени, Клодия как можно осторожнее притворила дверь.
Протерев запотевшее зеркало в ванной, Клодия взглянула на свое отражение. Даже после четырех дней пребывания здесь ее кожа приобрела едва заметный золотистый оттенок. Барбадос был расположен всего на 13° севернее экватора, и Клодия старалась избегать палящих лучей солнца.
Но сейчас ей было не до того.
«Чего ты ожидала? – жалобно спросила она, глядя на свое отражение. – Неужели ты рассчитывала, что проживешь счастливо всю жизнь с таким мужчиной, как он?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109