Минут через пять легла и он. Без чулок, подвязок и прочего. Уткнувшись губами мне в шею, он обняла руками меня за плечи.
Из темноты вышла братец Принцесса… Мы шли, обнявшись, в окружающей Наш Общий Дом ядовитой среде, на нас не было скафандров, и на плече у меня сидела маленькая пушистая птица.
— Ты весь дрожишь, прошептала братец Принцесса. — Тебе плохо?
— С тобой мне не может быть плохо, — ответил g я. — Я тебя люблю…
— Что такое «любовь»? А, любовь — это когда делают то же самое, но только не платят деньги?
Птица взмахнула крыльями и превратилась в горячую руку братца непорядочной шлюхи Инфанты.
— Ты что, собрался смыться, не заплатив?
— Нет.
— Зачем же ты тогда меня любишь? А… ты хочешь, чтобы я принадлежала только тебе. Знаешь, сколько это будет штоить? У тебя хватит денег?
— Да вытащи ты наконец из-за щеки фейхоа! Не поймешь, что бормочешь.
— Ну да, я вытащу, а ты штыришь. Нет уж… Так у тебя хватит денег, я спрашиваю?
— Я думаю, что любовь — это когда просто так, без денег.
— Ты псих?
— А без денег тебе с кем-нибудь было когда-нибудь хорошо?
Братец непорядочная шлюха Инфанта немного помолчала, потом всхлипнула и сказала:
— Знаешь, в детском доме у меня была кукла… Мне было с ней хорошо, просто так было, без денег… А однажды какой-то гадкий маленький братец оторвал ей руку. Мне было так больно, будто бы руку оторвали мне.
— Выходит, ты эту куклу любила.
— Правда? Любила?… Правда, выходит… Но я не хотела с ней делать это ни за деньги, ни бесплатно.
— Наверное, любовь — не только когда делают это.
— Знаешь, я не хочу, чтобы тебе оторвали руку…
— Тебе было бы меня жаль?
— Да, пожалуй… Знаешь, мне было бы тебя очень жаль. Ты — штранный. Штранно, это что же, я тебя тоже люблю?! Выходит, люблю… Штранно.
Он замолчала, а потом вдруг, почти не шепелявя, заявила:
— Да, пожалуй, я бы могла быть с тобой и бесплатно. Штранно… Выходит, я тебя люблю? На мгновение он отодвинулась. — Послушай, может, ты пудришь мне желудок? — Снова придвинулась. — Нет, не пудришь, пудрят не так, я тебе верю. Штранно… Но мне положено брать с тебя деньги за это, а как же мне их брать, если я тебя люблю? Штранно… Что же мне делать?
— Братец Инфанта, — сказал я, — давай будем делать то, за что ты должна брать с мем деньги, и тогда тебе не придется решать: брать или не брать. А монеты я оставлю, просто так, ни за что.
— Если ты оставишь мне монеты ни за чтоя значит, ты меня очень-очень любишь, так? Но если я тебя тоже очень-очень люблю, как же я с тебя их возьму? Как же я отпущу тебя, не сделав с тобой это ? Ты ведь этого хочешь? Все братцы вceда хотят. И потом: мне нужно знать, как это будет бесплатно. С куклой я это не делала, ни за деньги, ни бесплатно… Почему ты дрожишь? Ты сказал, что со мной тебе не может быть плохо.
— Мне не плохо, нет, я… — повернулся к братцу непорядочной шлюхе Инфанте лицом. — Посмотри мне в глаза… Ну, что ты там видишь?
— Ничего. Тут очень темно.
— Вот и я ничего не вижу…
— Подожди… Штранно… Будто бы что-то оттуда да светит…
— Это — луна и звезды. Теперь я тоже вижд оказывается, только присмотреться надо… Это — ядовитая окружающая среда. И еще там есть Железный Бастион и Сам Братец Президент…
— Коронушка ты моя бедненькая…
— Ты думаешь, я сошел с ума? Нет, просто так говорят, я сам слышал, но пока не все понимаю Только сегодня, когда увидел иллюзии за Железным Бастионом, кое-что понял. И еще потом, когда…
— Когда?
— Ладно, давай спать.
— Нет. Хочешь половинку фейхоа? Так, бесплатно? — Он достала из-за щеки фейхоа, вытерл об одеяло и приложила к моим губам. — Если хочешь, ешь все…
Я откусил половину. Оставшуюся половину съела братец непорядочная шлюха Инфанта. Мы не много полежали молча. Потом он сказала:
— Обними меня крепко-крепко… Я хочу знал как это будет бесплатно. Ну… вот так… Знаешь, бесплатно это делать действительно гораздо пряятнее… Странно…
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
— Странно… — сказала братец непорядочная шлюха Инфанта, с которой мы делали это на кровати в апартаментах отеля с непорядочными шлюхами «Блаженство за три монеты» бесплатно.
А когда это прошло, он спросила:
— Ты скоро ко мне еще придешь?
— Завтра я ухожу за Железный Бастион. Уже сегодня.
— Но ведь ты же вернешься!
— Да, вернусь.
— Я тебя люблю, я тебя буду ждать.
— Спи.
— Когда ты придешь?
— Скоро. Я обязательно приду к тебе скоро.
— Никогда мне не было так хорошо…
— Что тебе принести?
— Не знаю… Неважно, главное — ты приходи… Он уткнулась лицом мне в плечо и тихонечко засопела. Вдруг вздрогнула во сне — что ему там снилось?
А мне снилось, что я маленький братец. Во всех комнатах шикарного дворца, по которым я шел, сидели на ночных горшках маленькие братцы, делая то, что очень хотелось сделать мне, но только в полном одиночестве. Я переходил из комнаты в комнату, из комнаты в комнату, у меня не было больше сил терпеть, и все же я никак не мог заставить себя расстегнуть штанишки. Мне было чего-то стыдно. Наконец, как-то мгновенно превратившись во взрослого братца, я вышел на площадь. На площади, тут и там, сидели на ночных горшках взрослые братцы, делая то, что делать при всех я стеснялся. Думая только о том, как бы уединиться, я направился к одной из улиц. Сидевшие на ночных горшках братцы хватали меня страждущими объединения руками за фалды фрака и кричали, чтобы я к ним присоединился. Я же отрицательно качал короной, вырывался и шел вперед, шел по улицам, увешанным транспарантами «Все — на горшки!», шел по переулкам, увешанным лозунгами «На горшках — объединяйся!», заглядывал в подворотни, где видел мраморные статуи Самого Братца Президента, сидевшего на горшке, в подъезды шикарных дворцов, в открывающиеся передо мной двери… И везде, в каждом крохотном закутке, в каждом укромном местечке на ночных горшках сидели братцы… Около эскалатора, куда я подошел, на ночных горшках сидели братцы таможенники;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60