Думай о том, что любой другой человек в мире теперь похож на зомби. Все погибли. Тысячи бездушных тел бродят по Земле. – Мои мозги размягчаются. – А мы в ажуре. У нас есть жизни, у нас есть друзья. Мы можем работать и развлекаться.
Я ему киваю, отпивая напиток.
– Мы самые удачливые люди в этом мире. То есть у нас еще остается шанс. Я не хочу жить так вечно, но это лучше, чем совсем ничего.
– Именно этого я и боюсь, – вступаю я. – Я уверен, что мы обратимся в пустое место, прежде чем наступит конец вечности.
– А я так не думаю, – не сдается Гроб. – Я уверен, что однажды найдется выход. Если мы будем держаться за наше время и работать в «Сатанбургере», Волм со временем начнет исчезать. Со временем появится новый мир.
Новый мир.
* * *
Я обращаю Божье око на Христиана и четырехрукую девушку, которая вместе с ним. Кажется, что она его облепила, измазала все тело в похотливом безумии. С ее кожи на него сочится желтая жидкость и размазывается по шее и лицу, это особый вид жира, который выделяется через поры на руках. Процесс, похожий на потоотделение, но возникающий только при совокуплении.
Я досконально исследую девушку. Одна пара ее рук имеет человеческий размер, а вторая длиннее и располагается ближе к бедрам. Длинная пара крепко обвила Христиана в области талии, заключив его в плен. Ее глаза горят только одним цветом – красным. У нее тонкие, извивающиеся в уголках губы. Христиан глубоко просунул свой язык между ее резиновыми губами и, кажется, кайфует. Я тоже бы кайфовал рядом с таким прекрасным созданием, как она.
Когда я был маленьким, мои родители внушали мне, что надо жениться только на представителях твоей расы, но мне это никогда не казалось интересным вариантом. Меня всегда возбуждали азиатские женщины, или африканки, или латиноамериканки – любые, чья кожа отличалась по цвету от скучной европейской. Я также верю, что плавильный котел, каким является Америка, наверняка переплавит все ингредиенты – разные расы – в единый продукт. В ЕДИНУЮ РАСУ. Которая будет не белой и не черной, но серой, цвета грязи. Потому что люди трахаются в огромных количествах, и в основном им наплевать, с кем именно.
Конечно, секс сейчас очень опасен, как и многое другое в настоящее время, так что американцы никогда не станут серыми. Но в Риппингтоне образовался новый плавильный котел, и будет происходить много межрасовых половых связей. Я сомневаюсь, что этот процесс сведется к появлению единого цвета кожи, слишком много разных рас смешивается.
Когда я был юн, я любил накапать красок разных цветов в ведро с другой краской и смотреть, как они кружатся и смешиваются друг с другом, пестрые, КРИЧАЩИЕ. А я все перемешивал, перемешивал и перемешивал их, чтобы узнать, какие еще оттенки и формы примет этот цветастый вихрь, но в конце оставался только один цвет, и он был каким-то грязно-рвотным, серо-буро-малиновым, противно смотреть.
Я всегда считал самым эффективным способом борьбы с расовыми предрассудками переплавку всех в расу одного цвета, но теперь я считаю, что Бог создал расовые предрассудки, чтобы его ведро с красками не превратилось в однообразную противную серость.
* * *
Гробовщик продолжает вещать о своей теории, так что я возвращаюсь в свой труп. Он говорит о новом мире, который создадут люди, вышедшие из Волма, если сама дверь когда-либо исчезнет.
– Сначала это будет дерьмо, а не мир, – говорит Гроб. – Слишком большое количество рас породит БОЛЬШУЮ этническую вражду, и, скорее всего, самая многочисленная раса придет к власти. Конечно, возобновится рабство. Нынешние люди – идеальные рабы. Они не начнут бороться, потому что у них нет душ, к тому же они живут вечно, потому что не могут умереть. Возникнут новые правительства по всему миру. Разные расы займут свои отдельные территории. И, как всегда, начнутся войны за земли и религии. Весь мир преобразится, единственным напоминанием о человеческой цивилизации останутся пустые лица зомби, которые будут работать как машины до конца времен.
– Ты думаешь, что мы тоже со временем станем рабами? – спрашиваю я.
– Возможно, но будем надеяться, что нет.
* * *
Я оставляю разговор и снова отправляюсь подсматривать за Христианом. Мысль, которую Гроб заронил в мою голову, очень напрягает, я решил ее игнорировать. Я не хочу стать бездушным существом, но быть рабом с душой очень сложно, особенно когда рабство вечно. Но всегда есть надежда. Именно на нее я рассчитываю.
Девчонка по-настоящему возбуждает Христиана. Он пьян, смеется с/над ней, покусывает ее губы и плечо. Ее живот тверд и подтянут, но тем не менее она не кажется особо спортивной. Слишком хрупкая. Христиан облизывает ее хрупкие части.
Хитрые руки ласкают ее груди. Эти груди совсем не – БОЛЬШИЕ. Скорее, они похожи на отвислые кармашки. Почти у всех рас есть груди, как бы необычно они ни выглядели. Видимо, ее раса – как раз исключение.
Поскольку на груди особо ласкать нечего, руки Христиана направляются под ее юбку-презерватив прямо к лобку, она в свою очередь расстегивает его штаны и трогает его лобок.
Тут оба лица вспыхивают с тревогой… потом с отвращением…
И дружок девчонки – или ее бывший дружок – появляется за спиной у Христиана. Время махать кулаками. Я не понимаю, что происходит, пока не вижу мужика с большими мышцами и большими сиськами – женскими сиськами, – и тогда догадываюсь заглянуть под юбку девчонки, чтобы убедиться… Там я нахожу пенис.
Черты половой принадлежности у этой расы диаметрально отличаются от человеческих. Податливые и хорошенькие здесь мужчины. А женщины – дизельные чудовища, сильные и крутые мужики с грудями и вагинами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69