Да нет, Дебора не стреляла. Вот и на камне ничего нет. Но ведь это огоньки уничтожили ружье… Ничего они не уничтожили, потому что никаких огоньков тоже нет!
Воспоминания стали распадаться. Пытаясь удержать остатки памяти, Грэм машинально шагнул к Деборе, чтобы отвести ее ко входу в до…
3
…него по лбу текли струйки пота. В спешке он небрежно накинул лямки рюкзака и только теперь почувствовал, как болят стертые плечи. Не останавливаясь, Грэм чуть-чуть подтянул ремни, переместил их ближе к шее. Боль отпустила, и груз, казалось, стал давить поменьше.
Ноги тонули в толстом ковре прошлогодней листвы, склон был крут, и, чтобы не поскользнуться, ступать приходилось осторожно. Вокруг высились поросшие мхом вековые деревья. Ровным шагом Грэм поднимался в гору. Дебора немного приотставала – явно, и ей приходилось нелегко. Высокие кроны отбрасывали прохладную тень. Лучи приближавшегося к зениту солнца не могли сквозь них пробиться, в лесу царил мягкий зеленый сумрак.
В памяти снова образовался провал. Но Грэм не тревожился: все повторяется, воспоминания подчинятся, как только ему это понадобится. Он сосредоточил внимание на событиях, которые вылетели из памяти, и все сразу прояснилось. После злополучной попытки Деборы открыть огонь… Да нет, никто не стрелял…
Ну, ладно, все равно. Когда появились огоньки, Грэм понял, что своим кораблем воспользоваться не сможет, и ему пришло в голову добраться до старого звездолета Балта Троола, брошенного на далеких южных равнинах. Странно… Грэм ни секунды не сомневался, что раньше никакого понятия об этом звездолете не имел, Да нет, он просто забыл. Конечно же! Отец любил свой звездолет и всю жизнь на нем летал, пока окончательно не отказался от космических экспедиций и не поселился на этой планете. С тех пор старый корабль торчит в степи. Грэм криво усмехнулся и покачал головой. Разве такое запамятуешь? Тревожное чувство его не покидало, потому что в глубине души он сознавал: о том, что на планете есть еще один корабль, он раньше и знать не знал.
Лес поредел, потом деревьев не стало вовсе: человек и пантера вышли на крутой альпийский луг. До перевала оставалось совсем немного. Взбираясь по склону, Грэм продолжал восстанавливать прервавшуюся нить воспоминаний. Итак, ему пришло в голову воспользоваться брошенным звездолетом. Огоньки не вмешивались, пока он быстро собирал рюкзак и покидал дом. Его выбор пал на эту лесную дорогу. Когда горы окажутся позади, их ждет еще долгий-долгий путь к звездолету. Вот и все, пожалуй. Несколько часов подъема – и до гребня уже рукой подать.
Время долгие века шлифовало белые камни, среди которых даже трава теперь встречалась все реже. Талая и дождевая вода придали им причудливую форму, проделали подобные червоточинам отверстия. Навстречу дул холодный, пронизывающий горный ветер. Последние несколько шагов, и Грэм во весь рост встал на гребне. По обе стороны от него сбегали склоны. Горы словно делили мир надвое, рассекали горизонт на два полукружья. Далеко слева через хребет переползали тучи и серым водопадом устремлялись вниз. Справа в небо вонзался высокий, увенчанный голубовато-белой шапкой снега пик. Названия у него не было. Грэм не любил давать имена. Они нужны для беседы, для общения с себе подобными, но бесполезны, когда один на один общаешься с принадлежащим тебе миром.
Он еще немного постоял, не в силах отвести взора от крутых склонов неприступной вершины, а потом глянул вниз, на гладкую, залитую солнцем равнину, похожую на ту, что видна была из окон его старого дома. Правда, здесь текла широкая река, напоминавшая дорогу, проложенную строителями, которым ненавистна прямая.
– Пошли, Дебора, – сказал Грэм и тяжело шагнул вниз.
Их снова встретил Лес – сначала сплошь из узловатых, искалеченных шквальными ветрами деревьев, потом из стариков-великанов в десять обхватов. Под каждым тянулась к скудному свету молодая хилая поросль. Ветер улегся, теперь кругом царили тишина, спокойствие и запах прелой листвы. Кое-где подпочвенная вода превратила землю в жидкую грязь. Тысячи ручейков стекали по лесистому склону, большинству из них так и суждено было снова уйти в землю, не набрав силы. Но несколько раз они перебирались и через более серьезные потоки, сумевшие проложить даже собственное русло, хотя и наполовину заваленное обломками сухих ветвей. Дебора преодолевала эти препятствия шутя, а вот Грэму стоило немалых усилий пробиваться через хитросплетение сухостоя.
Половина спуска была позади, когда они решили сделать привал и пообедать на просторной поляне у буйного горного ручья. Дебора действовала вполне самостоятельно: достала из рюкзака банку мясных консервов, подцепив когтем колечко, моментально сорвала крышку и, улегшись на травке, принялась блаженно уплетать.
Грэм устроился на берегу, в тени высокого, похожего на папоротник куста. Задумчиво смотрел он на ручей, рассеянно вертя в руке надкушенную галету. Прозрачные струи каскадом перепрыгивали с камня на камень, многочисленные миниатюрные водовороты вскипали холодной белой пеной. В спокойных заводях над чистым песчаным дном кружили маленькие, почти прозрачные рыбешки.
Внезапное бегство сдвинуло в жизни Грэма что-то, казавшееся ранее незыблемым. Впервые он со всей ясностью осознал, что без связи он подобен жертве крушения, выброшенной на необитаемый остров. От самых близких ему людей Грэма отделяли десятки световых лет. Спокойная, уединенная планета превращалась в ловушку, только и было надежды, что на старый отцовский звездолет.
При мысли о звездолете его слегка кольнула тревога:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43