Недра указала мне на
стул.
- Скажи мне, - сказала она теперь уже с любопытством, - что это было
за зло?
Я напряглась.
- Я... я не буду о нем говорить. Вернее, не могу, - торопливо
поправилась я. - Пожалуйста, не... заставляйте меня. - Меня внезапно
потрясло, насколько непривычно говорить безо всяких жаб и змей.
Она подошла ко мне, наложила на лоб прохладные пальцы и простояла так
неподвижно несколько секунд с закрытыми глазами.
- Ты можешь не хотеть об этом говорить, - заметила она, снимая руки,
и шагнула в сторону, чтобы налить мне чашку вина. - Но забыть ты его не
можешь, чем бы оно ни было.
- Нет. - Я посмотрела на свои руки, которые сжимала и разжимала на
коленях. Она коснулась моего плеча чашкой, я взяла ее и жадно выпила вино.
Она села рядом со мной и смотрела, как я пью.
- Ты стараешься загнать его внутрь, но оно всплывает во сне, верно?
Я кивнула и глотнула воздуха. Вино оказалось необыкновенно крепким и
немедленно бросилось мне в голову.
- Ну, хорошо, - прошептала она, и мне показалось, что ее голос
доносится откуда-то издалека. - Покажи мне свои сны...
Тут я смутно поняла, какой была дурой. В вино было что-то подмешано.
Я откинулась на спинку, и чашка выскользнула у меня из пальцев.
Пещера перед моими глазами померкла, и ее смыли волны мрака. Появился
лучик света, поколебался и окреп, освещая комнату вокруг меня - и я
оказалась дома! Дома! Я сидела в передней, чесала шерсть, рядом на стуле
сидела мать и вышивала. Я услышала топот бегущих ног, потом дверь
распахнулась. Вбежала задыхающаяся от бега Розалинда, прижимая к груди
кувшин для воды. Платье ее спереди было мокрое и измятое.
- Мама! Грета! О, вы не поверите, что со мной случилось!
Мы уставились на нее, раскрыв от изумления рты, потому что после
каждого ее слова изо рта у нее падали драгоценные камни. Они соскальзывали
с губ и водопадом стекали вниз, радужно сверкая в льющемся из окна свете:
рубины, топазы, бриллианты, изумруды, сапфиры и аметисты. Когда они падали
на пол, слышался легкий музыкальный звон.
- Я встретила в долине возле колодца старую нищенку, - сказала она,
переведя дыхание и бросив на пол кувшин. - Она попросила воды, и когда я
согласилась и дала ей напиться, она поцеловала меня в лоб и сказала, что
за мою доброту слова мои станут драгоценными камнями, а слезы -
жемчужинами! И, мама, когда я спросила, о чем это она говорит, я увидела,
что стало так, как она мне предсказала!
Потом она исчезла, и я поняла, что это была Недра, Владычица Лесов!
Как можно было такому поверить. Но вот они - камни, и... да, вот и
поцелуй, сияющий на лбу, как серебряная звезда.
Мать схватила другой кувшин, сунула его мне в руки и подтолкнула к
двери.
- Скорее, Грета, отнеси его к колодцу. А когда придет нищенка, получи
и ты от нее благословение!
- Но, мама... - начала я, но она захлопнула дверь у меня перед носом.
Как могла я ей объяснить, что слышала разные истории о Недре и что боюсь
ее?
Я медленно пошла к колодцу с пересохшим ртом. Добравшись, я наполнила
кувшин и стала ждать, усевшись на край колодца.
Я подумала о Розалинде, о падающих к ее ногам драгоценностях. Что,
если Владычица не придет снова? Тогда Розалинда останется единственной,
получившей благословение, Розалинда, которой всегда везло, любимица, его
любимица - и тут я почувствовала, что ветерок внезапно стих, а птицы
перестали петь. За спиной послышались шаги, и чей-то голос произнес:
- Набери мне немного воды напиться, девочка.
Как это могло случиться? Была ли тому виной витающая вокруг нее
магия, что изменила мои чувства настолько, что вместо пугливой приязни я
ощутила ужас? Или то была память слов? Услышав их, я с обессиливающей
уверенностью безымянного страха поняла, что обернувшись, я увижу его.
"Набери мне немного воды напиться, девочка", - сказал он, лежа в постели
той далекой зимой. Я вспомнила, каким одутловатым и бледным было его лицо:
накануне вечером он поздно вернулся домой из таверны и был сильно пьян. -
"Неужели ты такая бессердечная дочь, что дашь мне умереть от жажды?" -
воскликнул он. Я робко поднесла ему воды, потому что боялась заглянуть в
его глаза, но он схватил меня, швырнул на кровать и тут же навалился
сверху. Он него несло застарелым потом и пивным перегаром, и когда он
раздирал мою одежду, его горячее дыхание обжигало мне щеку. - Ни слова, -
прошипел он мне в ухо. - Попробуй только пикнуть. - Он царапающих
прикосновений его рук я погрузилась в топкую трясину боли, отвращения к
себе и слепого ужаса, внутри меня шевелились гадюки, и его змея проникла
внутрь. Я ощутила, как брызнул яд, распространяясь по всему телу, отравляя
все, к чему прикасался, пока не достиг сердца и не превратил его в ледяной
булыжник.
- Нет! - завопила я. И в отличие от Розалинды - в отличие от
Розалинды я вырвалась, сопротивляясь и царапая его лицо. - Нет! Я не
сделаю это только потому, что ты мне велел!
Мой крик пронзил мрак, когда я отчаянно выбиралась из трясины.
Вспыхнули и погасли огни.
Я снова пришла в себя в пещере Недры. И ощутила сильную усталость. Ее
руки стерли пот с моего лба и поднесли к губам другую чашку.
- Вот. Выпей это.
Я слабо улыбнулась. Недра дала мне чашку с водой.
Когда я напилась, она поставила чашку и хмуро посмотрела на меня.
- Он умер всего за месяц до того, как Розалинда увидела тебя в
долине, - сказала я. Внезапно я поняла, что могу рассказать все.
1 2 3 4 5