— Само собой.
— Что ж, тогда лучше сразу все расставить по своим местам. Перво— наперво, между нами не должно быть никаких денежных передач. Еженедельно вы будете посещать местный офис Федерал Экспресс и переводить восемьдесят процентов от оговоренной суммы на адрес, который я вам дам. И хочу еще раз напомнить, что я умнее вас, Барри. Это важно усвоить для нашего дальнейшего сотрудничества.
— Хорошо, вы умнее. Я в состоянии это пережить.
— Мою долю денег нельзя будет отследить. Я помогу устроить так, что с вашей долей будет то же самое. Не в моих интересах, чтобы вы были изобличены.
— А что будет, если меня накроют? Что, если вы недооцениваете контроль со стороны Центуриона?
— Могу заверить вас, что я не недооцениваю Центурион. Скажу вам прямо: если вас поймают, берите всю вину на себя. Я лично буду свидетельствовать против вас. У вас не будет никаких шансов изобличить меня, но если попытаетесь, то сильно пожалеете об этом.
— Вы — сама порядочность, — заметил Виммер.
— Скажите, кто-нибудь еще предлагает вам работу?
— Нет.
— В таком случае, вы правы. Я — порядочный человек — до тех пор, пока все идет гладко. Но шаг в сторону — и вы вновь в тюрьме. Я хочу, чтобы вы отнеслись к этому со всей серьезностью. Барри, если вы предадите меня, считайте себя покойником. Это не бравада, а серьезное предупреждение.
Виммер уставился на Майкла.
— Но с другой стороны, вы заработаете довольно приличные деньги и будете в состоянии реабилитировать себя в глазах общества. В мои планы входит снять много кинокартин, и, пока наши отношения не испортятся, у вас будет работа.
— Звучит многообещающе.
— Стало быть, мы поняли друг друга. Я не хотел бы, чтобы у нас были какие либо недомолвки.
— Мы прекрасно поняли друг друга, — твердо произнес Виммер.
— Хорошо. Майкл протянул руку, и Виммер ее пожал. — Будьте завтра с утра в моем офисе в Центурионе. К этому времени вам приготовят рабочее место, а пропуск оставят в проходной.
— Да, сэр, — улыбнулся Виммер.
ГЛАВА 27
Вечером в понедельник у Мортона сливки общества киноиндустрии сидели в сумеречном свете ресторана на Мелроз Авеню и демонстрировали себя друг другу. Майкл с Ванессой расположились за одним столом с Лео и Амандой Голдмэн, и с ними были Майкл Овиц, руководитель Агентства одаренных художников и Питер Губер, глава Сони Пикчерс. Майкл был представлен каждому из них, и сейчас они разговаривали на общие темы. Чувство собственной значимости, появившееся после сделки с Центурионом, вновь овладело им.
После ужина, когда дамы удалились в туалет, Лео уперся локтями в стол и подался вперед. — Есть человек, который может руководить проектом Тихоокеанские дни . Его зовут Марти Вайт.
— Я высоко ценю ваше предложение, Лео, — сказал Майкл, но я уже нашел директора.
Брови Лео приподнялись от изумления. — Кого? И как ты мог сделать это, не поставив меня в известность?
— Лео, видимо следует напомнить, что мне не надо испрашивать ваше одобрение для найма директора.
— Господи, черт побери, Иисусе. Мне это известно. Что мне неизвестно, это почему меня не известили об этом. Я должен быть в курсе всего, что происходит на моей студии.
— Знаю. Об этом я слыхал.
— Ты не мог встретиться с кем-то по поводу этой работы, и чтобы я не был в курсе. Ни с каким директором в этом городе.
— Этот человек никогда и не был директором. Поэтому вам ничего и неизвестно о нем.
Лео наклонился еще ниже и постарался говорить тише. — Ты нанял проходимца, который никогда не был директором фильма ?
— Ну, он делал такие вещи в школе.
— В школе ?
— Да, в школе-студии при калифорнийском университете.
— Ты нанял студента в качестве директора этого фильма?
— Лео, я сам был студентом школы-студии, когда поставил картину Городские вечера.
— Но это же совсем другое дело.
— Нет, вовсе не другое. Это то же самое.
— Майкл, я думаю, у тебя поехала крыша.
— Вы посмотрели киноленту?
— Какую киноленту?
— Лео, в среду я послал вам на просмотр киноролик, сделанный этим парнем.
— Но я ничего не получил.
— так вот, если бы вы получили, у вас тотчас же подскочило бы кровяное давление.
— И что же было на пленке?
— Там была сцена из новеллы Генри Джеймса, которая была так здорово сделана, что я своим глазам не поверил.
— Всего одна сцена?
— Сцена из восьми страниц текста с хорошей панорамой, оркестром и семью действующими лицами.
— Ну, и кто этот парень?
— Его зовут Элиот Розен.
— Ну, по крайней мере, он еврей.
Майкл рассмеялся.
— А ты, Майкл, часом, не еврей? Я как-то не умею это определять.
— Наполовину, — солгал Майкл. По материнской линии.
— А кто же отец?
— Итальянец.
— И как они для тебя решили вопрос религии?
— К шести годам я был записан католиком.
— Ты мог бы стать совершенным иудеем.
— Сами увидите, вам понравится Элиот Розен. Он, возможно, доведет вас до сумасшествия, но вы полюбите его. Он — потенциальный Орсон Веллис.
Лео застонал. Ты можешь себе представить, сколько денег было потрачено на этого Орсона?
— Элиот сумеет заработать вам уйму денег. Я это предвижу.
— Ладно, хотя такого упрямца, как ты, я еще не встречал, но, если он будет хорош для тебя, пусть заработает денег и для меня. Лео стряхнул пепел со своей сигары. — Я слышал, ты нанял менеджера по производству вне студии.
— Да, Лео, это так. Мне нужен был кто-кто, кто будет подчиняться непосредственно мне, а не вам.
— И ты нанял Барри Виммера.
— Верно, Лео.
— Майкл, тебе следовало бы знать, что он отсидел за растрату бюджета.
— Тогда он сидел на игле. Сейчас он больше не наркозависим.
— Не уверен.
— Лео, он так благодарен за предоставленный шанс, что будет вкалывать втрое усердней, чем любой другой на его месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88