– Как вы полагаете, ваши родственные отношения с Джессом Коулом не создадут вам трудности в Делано? Такер спросил с нескрываемым удивлением:
– Вам об этом рассказал Билли Ли?
– Нет. Я получил эти сведения, ну, скажем, из другого источника. Правда, я и с Билли обсуждал этот вопрос, и его это, похоже, не беспокоит. Ведь речь идет о вашем содействии побегу Уилли.
Такер пожал плечами.
– Мне неизвестно, откуда он совершал побег. Ведь он, безусловно, не имел ни малейшего отношения к гибели отца губернатора. Он просто, насколько мне известно, находился там, где это случилось.
– Но он бежал из места заключения.
– Да, я знаю, что он это сделал, но вы же сами только что сказали, что о моем содействии не может быть и речи. Он просто был моим двоюродным братом, и лишь после его смерти я узнал, что он бежал из места заключения.
– Возвращаюсь к предыдущему вопросу: вы думаете, что это родство не создаст вам затруднений?
– С какой стати? А вы, что, собираетесь этот факт предать гласности?
– А что, подобная публикация может поставить вас в неловкое положение?
– Не знаю. Все это случилось так давно. Поэтому не понимаю, какое это имеет отношение к происходящему в Делано сегодня.
– Думаю, что это просто интересно в историческом плане. Кроме того, у меня создалось впечатление, что определенные политические оппоненты губернатора Ли попытаются найти способ использовать этот факт, чтобы поставить его в затруднительное положение. Думаю, лучше, если этот факт будет упомянут в моей статье, а не станет орудием, пущенным в ход этими людьми в подходящий для них момент.
– Раз вы так считаете, действуйте. Но я просто не понимаю, как этот факт мог бы повредить губернатору.
– У вас в Делано до сих пор живет тетка, жена Джесса Коула.
– Да.
– Вы часто с нею видитесь?
– Она приходит к нам на обед по воскресеньям. Это единственный оставшийся в живых человек из числа моих родственников. Они отлично ладят с моей женой. – Такер почувствовал, что у него на затылке вдруг проступили капельки пота. – У нас тут не так уж много друзей. Мы, так сказать, не принадлежим ни к тем, ни к другим. Моей жене приятно, что есть, с кем поговорить.
– Когда я читал в «Делано Мессенджер» уведомление о вашем назначении, то заметил, что там ни слова не говорилось о вашей тетке. Газеты в маленьких городках, наоборот, очень любят бытовые подробности... ну, сами знаете. Уоттс является племянником... и так далее, и тому подобное.
– Этот материал писал не я. Насколько я могу судить, он базировался на справке-объективке, касавшейся моей военной карьеры. А тетка никак не связана с моим послужным списком. В уведомлении, кстати, не говорилось и того, что я черный, но, как я догадываюсь, в объективке этих сведений тоже не было.
Хауэлл улыбнулся и углубился в записи. Такер боролся с желанием переменить тему, но за него это сделал Хауэлл.
– Расскажите-ка мне про этого парня Санни Баттса, который когда-то был начальником.
– Вы, вероятно, знаете не меньше меня.
– Он, правда, так просто взял и исчез?
– По-видимому, это так. Забрав к тому же казенный мотоцикл.
– Странно.
– Еще бы не странно! – Такер на мгновение задумался. А почему бы и нет? Этого мужика надо чем-то развлечь, а эта тема была Уоттсу больше по душе, чем то, о чем они только что беседовали. – Поехали со мной в участок, и я покажу вам кое-что любопытное, причем имеющее прямое отношение к Баттсу.
Когда они заходили в участок, там регистрировали только что доставленного пьяного чернокожего. Пройдя мимо, Такер указал Хауэллу дорогу в свой кабинет, а сам подошел к шкафу, чтобы найти интересующую его папку. И тут раздался неуверенный голос сзади:
– Уилли?
Такер на мгновение замер, но силой воли заставил себя не оглядываться. И стал быстро просматривать папки.
– Уилли?
Такер нашел нужную папку и прошел с нею в кабинет.
– Ты, что, не узнаешь меня? Такер обратился к Бартлетту:
– Кто это?
– Это, начальник, наш регулярный клиент Уолтер Джонсон.
– Уилли, это я, «С-Негнущейся-Спиной». Ты же знаешь меня, мальчик. – И пьяный неловко свалился на стойку, протягивая руку.
Не веря своим глазам, Такер разглядывал Джонсона. В последний раз он видел «Джонсона-с-Негнущейся-Спиной» во время игры в прятки на путях сортировочной станции, когда они катались в спускаемых с горки вагонах. Сколько им тогда было: тринадцать, четырнадцать? Пьяный в стельку Джонсон вел себя так, точно это было вчера.
– Простите, Джонсон, вы обознались. Идите-ка лучше проспитесь. – Он подошел к ожидаемому у двери Хауэллу, и они вместе прошли в кабинет.
Для Такера это оказалось серьезной психической встряской. Он занял себя тем, что стал готовить кофе и разливать его по чашкам, одновременно болтая о Санни Баттсе. Сохраняя молчание, Хауэлл с интересом взирал на него.
– Санни Баттс, – заявил Такер, перебирая документы в лежащем на столе деле, – был настоящий возмутитель спокойствия. Вместе с одним из своих сотрудников он застрелил в тюрьме черного заключенного, предположительно во время избиения. В городе это вызвало возмущение, но ему даже не было предъявлено обвинение. Затем он избил человека на ярмарке у балаганов, и городской совет в тот самый день, когда большое жюри отказалось выдвинуть против него обвинение, проголосовал за его увольнение: избиение перевесило убийство. Но прежде, чем он узнал о результате каждого из слушаний, он уехал из участка, как наскипидаренный, на полицейском мотоцикле, и больше его не видели ни живым, ни мертвым. – Такер сел и выпил кофе. – Тогда же было выдвинуто предположение, что он, боясь предъявления ему обвинения, ударился в бега.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151