Его сердце билось с перебоями. Эту подачу я проведу как в учебнике, подумал он. Ноги на ширине плеч, носками к судейской вышке, ракетку держать для некрученой, сильной подачи, удар прямой рукой, с мощным замахом. Мяч ударился о ленту и отскочил за пределы корта.
Толпа ахнула.
* * *
Дан: В это с трудом верится, Бад. Для игрока, сумевшего так далеко продвинуться, залепить пять подач подряд в сетку — это просто поразительно.
Бад: У меня слов нет, Дан. Но у Чака осталась еще одна подача; посмотрим, сумеет ли он вытянуть ее.
* * *
Чак стоял весь в поту, крупные капли катились по его лицу, заливая глаза.
— Пожалуйста, вторую подачу, мистер Чэндлер, — сказал судья не без некоторого сочувствия.
В этом положении никакого второго раза уже быть не могло; ему оставалось только отыграть один мяч во что бы то ни стало. Он отошел к скамейке, вытащил из сумки полотенце и вытер лицо, а затем вернулся к задней линии. Когда он добрался до нее, пот снова заливал ему глаза.
Ну пожалуйста, Боже. Он взял себя в руки, выбрал момент, ударил по мячу и безошибочно отправил в сетку свое последнее очко.
Толпа безмолвствовала. Тишина была абсолютной.
— Поровну, — сказал судья.
Двадцать четыре минуты спустя в раздевалке Чак встал на колени перед унитазом, и его вывернуло наизнанку. Он потерял два следующих очка; он продул два следующих гейма; он проиграл Уимблдонский турнир. Он профукал лучшую возможность, которая когда-либо представлялась парню, чтобы стать героем.
Он потерял куда больше, чем мог вообразить.
* * *
Дан: Бад, что тут за штука такая случилась на центральном корте?
Бад: Тут может быть лишь одно объяснение, Дан, одно-единственное. У Чака случился нервный срыв.
Глава 1
Ки-Уэст, февраль 1995
Чак проснулся в поту, его сердце колотилось так же бешено, как двадцать с небольшим лет тому назад. Сон об Уимблдонском корте опять приснился ему. Бронзовые часы на переборке каюты показывали 9:20, а его новая работа начиналась в 10:00. Он юркнул в крохотный душ своей яхты и смыл с себя пот.
Без четверти десять он сошел на берег бухты Ки-Уэст, свежевыбритый и одетый в белоснежный теннисный костюм, с сумкой для ракеток и в черных очках, сдвинутых на самую макушку. Он огляделся вокруг. Это было довольно странное собрание судов по сравнению с причалами у Палм-Бич. Тут были прогулочные катамараны, одна или две крупные шхуны для привыкших к более традиционному отдыху туристов и диковинная посудина, напоминавшая формами подводную лодку, а также обычный набор рыболовных катеров и яхт для проживания на борту.
Его собственное судно представляло собой тридцатидвухфутовую двухвинтовую моторную яхту, построенную на заказ в пятидесятых годах на одной из работающих по старинке верфей в штате Мэн. Он прожил на ее борту уже почти три года с той поры, когда ему пришлось выбирать между жильем на паях и яхтой. Первый вариант никогда им всерьез не рассматривался. Он усердно трудился, чтобы содержать свою яхту в наилучшем виде, и она вознаграждала его усилия. Ее черный корпус лоснился, ее отделанные красным деревом внутренние помещения сверкали чистотой, а ее тиковые палубы были всегда начищены и хорошо навощены.
Яхта называлась «Срыв». Он предпочел сам подшутить над своим несчастьем, чем дожидаться, пока кто-нибудь сделает это первым, а охотники всегда находились.
Ему нужно оборудовать яхту сходнями, подумал он, взглянув на трехфутовый промежуток между кормой яхты и бетонной пристанью. Женщинам вряд ли понравится перепрыгивать через него.
Он подошел к автостоянке и остановился у своей машины. Это была модель «порше спидстер» конца пятидесятых, ярко-желтая, восстановленная с маниакальной тщательностью, и ее радиоантенну отломал какой-то проходивший мимо сукин сын. Чак вздохнул. Что делать, теперь он уже живет не в Палм-Бич.
Он сел в машину и поехал через весь остров в теннисный клуб «Старый остров», крохотное заведение, состоящее из трех кортов и маленького домика тренеров-профессионалов, принадлежащее большому отелю на другой стороне улицы. Он вошел в домик, когда часы пробили десять.
Меркл Коннор оторвался от своего компьютера и уставился на Чака.
— Ох, привет, — сказал он. — Ну да, ты же сегодня начинаешь. — Похоже, он забыл об этом.
— Верно, Мерк, — сказал Чак, улыбнувшись своему новому боссу.
— Присядь на минутку, Чак, — сказал Мерк, оттолкнувшись от письменного стола своего крохотного офиса и убрав жестянку с теннисными мячами с единственного свободного кресла.
Чак уселся. Ну вот, сейчас начнется.
— Позволь мне обрисовать тебе ситуацию, — сказал Мерк.
«Это не Палм-Бич», — попытался Чак угадать следующую фразу.
— Это не Палм-Бич, — начал Мерк. — Мы живем не роскошно, но мы не простаиваем. Если ты будешь усердно работать над тем, чтобы набрать себе клиентов, то сможешь зашибать семьдесят пять штук в год, может быть, даже больше.
«Держись от баб подальше».
— Тебе следует быть поосторожнее с юными дарованиями женского пола, — продолжал Мерк. — В прошлом году у меня был тут один парень, который ночи напролет проводил с проживавшей в отеле дамочкой в ее чертовом номере, и администратор накинулся на меня как бешеный, и заставил меня уволить его. В сущности, мне до лампочки, кого ты трахаешь, лишь бы это происходило не в отеле, и, ну, ты понимаешь, чтобы не было лишнего шума. Усек, куда я клоню?
— Я усек, куда ты клонишь, Мерк. Здесь проблем не будет.
— Вот и прекрасно, потому что мне и так хватает забот: одновременно вести сразу две программы, эту и еще одну в Санта-Фе. В апреле я отправлюсь на запад, и тебе придется вдвоем с Виктором держать эту лавочку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92