К кардиналу. И рассказать нам все... И предоставить нам решать, что делать дальше и какие шаги предпринять. Это дело Церкви, сестра. — Вначале в голосе его звучала уверенность, но затем он несколько сник. — Во всяком случае, это мнение Д'Амбрицци.
— Вы его разделяете?
— Не знаю...
— Да сколько же можно! Весь этот снисходительный патернализм, он давно вышел из моды. Женщины умеют думать, писать, действовать ничуть не хуже мужчин! Мы такие же люди, как и они! Вэл узнает, что кто-то безжалостно убивает людей, и она должна бежать с этим к своему учителю? Нет, это просто смешно! И противно!
— Но, сестра, она ведь не пошла в полицию, как следовало бы поступить обычному законопослушному гражданину. Вместо этого сестра Валентина решила, что будет сама выяснять все обстоятельства. Вы ни разу не задумывались, почему она так решила?... Да потому, что была монахиней, частью Церкви. Не берусь судить, правильными ли были ее поступки, следовало бы рассказать все учителю или нет. Перед сестрой Валентиной стоял выбор: или рассказать полиции и подвергнуть тем самым Церковь вторжению извне, позволить проводить малоприятные процедуры дознавания... или же оставить это Церкви. И она, естественно, выбрала последнее. Но ей следовало переговорить с одним из церковных иерархов. На худой конец — с главой вашего Ордена, и уж потом решать, что делать дальше. — Санданато сполз на самый краешек дивана. — Полагаю, тут вы со мной согласны. Но вы еще не поняли главного: Церковь — это отнюдь не весь мир. Мир меняется гораздо быстрее. И все поступки сестры Вэл показывают, что она понимала эту разницу между Церковью и всем остальным миром. И если бы она поделилась с кем-то из нас, послушалась доброго совета, то была бы теперь жива и могла продолжать свою работу.
Он поднялся, пригладил пальцами влажные от дождя волосы. Промокший насквозь плащ был перекинут через спинку стула. Он покачал головой и развел руками, словно говоря этим жестом, что сам окончательно запутался, недоумевает, не знает, что еще сказать. Он боялся одного: стоит начать говорить, и остановиться он уже не сможет, все его страхи, мечты выльются наружу, сплетутся в жуткую какофонию из слез и жалобных криков. Да, Элизабет умела подобраться к самой сути вещей, пусть даже этого и не осознавала. Ему нужно было время подумать, но времени как раз и не было. Да и посмеет ли он сказать ей все?...
Она смотрела, как он нервно расхаживает по комнате, потом сказала:
— Послушайте, я вовсе не собираюсь вырывать у вас ответы под пыткой. У вас своя работа, Вэл делала свою, я — свою. Каждый должен принимать решения сам и быть готовым к любым последствиям.
— Знаю. — Он стоял у окна, спиной к ней, и смотрел, как дождь заливает Виа Венето. — Вы всегда были хорошим другом. Вот сегодня, к примеру, я навязался вам в столь поздний час, и вы были так добры, приняли меня, выслушали. Так уж вышло, сестра, что у меня мало друзей. Есть только работа и учителя. Я не слишком умею общаться с друзьями, вот и сегодня просто воспользовался вашей добротой и...
— А с Беном Дрискилом вы вроде бы прекрасно поладили, — перебила она его. — Кстати, о нем что-нибудь слышно?
Он покачал головой.
— Нет, ни слова. Но он появится, обязательно. — Санданато старался не думать о Дрискиле. — Неужели не понимаете, сестра? Мои единственные друзья... Нет, пожалуй, я человек без друзей, имею дело лишь с людьми из Ватикана. А это авторитарный институт, и все отношения расписаны по форме. И если уж быть честным до конца... я человек одинокий. Мы, священники, всегда страшно одинокие создания, какими бы общительными ни казались. Наверное, и к монахиням это тоже относится.
— Думаю, нет. Даже напротив. Монахини и священники много общаются с себе подобными, живут в достаточно замкнутом пространстве, уже почва для тесного общения и дружбы...
— Ну, может, для некоторых это и так. — Он пожал плечами.
— И священники всегда производили на меня впечатление людей очень общительных. Я, конечно, не беру при этом в расчет полных задниц.
Он снова улыбнулся, услышав непристойное слово.
— Когда-нибудь слышали это старое высказывание? Мы так общительны на людях потому, что спим одни. — Он вернулся в центр комнаты, посмотрел прямо в зеленые сияющие ее глаза. Она не отвела взгляда. — Подобно прочим старинным высказываниям и поговоркам эта сохранилась потому, что отражает правду. А так все мы очень разные... и мне последнее время не хватает общения. Отсюда логический вопрос: почему я обратился именно к вам? Вы ведь не обязаны делить со мной эту тяжкую ношу, сестра, и все-таки я пришел к вам.
— Наверное, я из тех, кому хочется поплакаться в жилетку, верно? — Она усмехнулась. До чего ж он напряжен, весь натянут, точно струна. Надо сбить это напряжение.
— Пришел потому, что знал, вы меня выслушаете.
Она кивнула. И по-прежнему не сводила с него красивых зеленых глаз, точно ждала, что последует дальше. И тогда он заговорил, торопливо, взахлеб, уже не думая, который теперь час, не беспокоясь о том, что она может о нем подумать. Он говорил, что Папа слабеет с каждым днем, рассказывал о близких своих отношениях с Д'Амбрицци, о том, что сам Д'Амбрицци тесно связан с Папой Каллистием. Он говорил об убийствах и о слепом упорстве Дрискила в поисках убийцы сестры, и о том, какую цену тот может за это заплатить. Он понимал, что потерял над собой всякий контроль, что обнажает перед ней свою душу. А потом вдруг с удивлением почувствовал, как она положила ему руку на плечо, к этому моменту он почти забыл о ее присутствии в комнате. Элизабет подвела его обратно к дивану, усадила, бормоча слова утешения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239