ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
..
— Чем еще занимался?
— Слепил снеговика, представляешь? Потом ездил за продуктами в Эверетт и набил припасами кладовую. Гулял, прочел два романа, готовил, подавал и прибирал, словом, ухаживал за твоим отцом.
— А сам отец что делал?
— Читал бумаги Д'Амбрицци, но почти не комментировал. Привез с собой целую кучу пластинок и альбомов для эскизов. Все время ставил пластинки и слушал музыку.
Мы не слишком много говорили... держался он дружелюбно, но предпочитал одиночество. Вообще, там было очень здорово. Мы говорили о тебе, о том, чем ты занимаешься. Знаешь, Бен, он поправляется, он молодцом. Вот только о тебе беспокоится. Говорит, ты сам напросился на неприятности, когда полез во внутренние дела Церкви. И еще сказал, что ты не понимаешь Церковь. Я только кивал, пусть себе говорит. Смерть Вэл сильно подкосила его, Бен. Однажды ночью услышал, как он плачет... Вошел в комнату, спросил, в порядке ли он. И знаешь, что он ответил? Что ему снилась Вэл. А потом он проснулся и вспомнил, что ее уже нет в живых. Мне страшно жаль старика, честно тебе говорю.
— Поеду к нему завтра, — сказал я. — После тебя у него жила сиделка, но он ее прогнал. Не хочу, чтобы он сидел там один.
— Хочешь, поедем вместе? На завтра обещали сильный буран.
— Ничего, Персик, все нормально, как-нибудь доберусь сам. Ты должен позаботиться о своей пастве.
— О своей пастве, — пробормотал он. — Бедняги. Не повезло им со мной.
* * *
Оставшись в доме один, я никак не мог уснуть. О смерти Инделикато сообщили в телевизионных новостях, но все в контексте ухудшения здоровья Папы, который не появлялся на публике вот уже месяца два. В самом позднем выпуске новостей о Церкви не сказали ничего нового, за исключением того, что архиепископ кардинал Клэммер принял решение остаться в Риме и присутствовать на похоронах Инделикато. Я сидел в Длинной зале, пил уже третий бокал «Лэфройга» со льдом, слушал, как завывает за окнами ветер, как сорванные им крупинки снега барабанят по стеклам.
Я пытался не думать о том, что произошло после убийства Вэл, но это было бесполезно. Я просто не мог думать о чем-то другом. И вот наконец я допил виски, влез в старую дубленку и высокие сапоги и вышел на улицу.
Холодный воздух ворвался в легкие. Прочистил мозги.
Я двинулся к яблоневому саду, где в ночь, подобную этой, кто-то повесил на дереве тело уже мертвого отца Говерно. Давно это было. Шел я той же тропинкой, что и тогда с Санданато, и вскоре оказался у пруда. Лед блестел в лунном свете. По нему бесшумно скользила пара конькобежцев, коньки резали лед, отсвечивая серебром.
Меня неудержимо тянуло к часовне. Нет, то вовсе не был приступ сентиментальности, я понял это, лишь оказавшись внутри. Дверь была не заперта, ступеньки обледенели.
Я включил свет. Что я здесь делаю? Что ожидаю увидеть? Привидений в часовне нет, ни звука, ни голоса не доносится из полутьмы.
Я сел на скамью, где сидела Вэл в тот момент, когда Хорстман приставил ствол пистолета ей к затылку.
А потом вдруг сделал то, чего не делал вот уже лет двадцать пять.
Встал на колени, опустил голову и начал молиться за упокой души моей маленькой сестренки. Я шептал слова молитвы с закрытыми глазами и, как и подобает доброму католику, признался во всех содеянных мной грехах и молил о прошении того, кто мог творить правосудие.
Позже той же ночью я лежал в постели, под портретом Ди Маджио, прислушивался к свисту ветра за окном, к шорохам за наличниками и под плинтусами, чувствовал, как тянет сквозняком. Я то погружался в сон, то выплывал из него, а потом вдруг увидел Вэл, как она сует в барабан предназначенный для меня снимок. А потом вдруг оказался в холле, на лестничной площадке, и увидел, как падает отец...
Я лежал и мечтал о том, чтоб хотя бы этой ночью мама избавила меня от посещения. Дошло до того, что я просто боялся уснуть. Ведь там, во сне, она ждала меня, чтобы снова напасть со своими обвинениями.
Я переворачивался с боку на бок, пытался пристроить подушку поудобнее, затихал, а потом вдруг вспомнил, как однажды ночью в эту комнату ко мне пришла Вэл. Совсем еще маленькая, в красной фланелевой рубашке, она терла кулачком заплаканные глаза. Выяснилось, что она вдруг захотела в туалет, вышла, а в коридоре стояла мама и набросилась на нее, стала ругаться. Сам не понимаю, почему вдруг вспомнился этот эпизод, но я видел Вэл так отчетливо, словно наяву, как она, сонная, испуганная и заплаканная, трет глаза. Я спросил ее, что случилось.
Она сказала, что мама вела себя с ней подло.
Я спросил, что это означает.
— Она говорит, я сделала это. — Тут уже Вэл зарыдала в полный голос. — А я спросила, что, а она ничего не ответила, просто продолжала говорить, что я это сделала...
— Ты можешь точно передать ее слова?
— Ты это сделала, ты, это сделала ты... там, в саду... ты забрала его, ты это сделала... — Слезы лились ручьем. Потом она сказала: — Но, Бен, я ничего такого не делала, точно тебе говорю, честное слово, не делала!...
И тут я обнял ее, стал гладить по голове и сказал, что она может остаться у меня на всю ночь.
А потом сказал, что маме наверняка приснился плохой сон, что она в этом не виновата, что не надо бояться и обижаться на нее, и все в таком роде. Больше мы об этом никогда не говорили. Возможно, потому, что это было связано со страшной историей, которая произошла в яблоневом саду, с тем, что там будто бы нашли висельника на дереве...
И вот теперь, десятки лет спустя, мамин кошмар вновь ожил.
Вэл погибла, а кошмар остался жить и стал из маминого моим.
2
Дрискил
Дорога до охотничьего домика оказалась долгой и трудной из-за густого тумана и снега, их гнали порывы ветра, от которых сотрясалась машина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239
— Чем еще занимался?
— Слепил снеговика, представляешь? Потом ездил за продуктами в Эверетт и набил припасами кладовую. Гулял, прочел два романа, готовил, подавал и прибирал, словом, ухаживал за твоим отцом.
— А сам отец что делал?
— Читал бумаги Д'Амбрицци, но почти не комментировал. Привез с собой целую кучу пластинок и альбомов для эскизов. Все время ставил пластинки и слушал музыку.
Мы не слишком много говорили... держался он дружелюбно, но предпочитал одиночество. Вообще, там было очень здорово. Мы говорили о тебе, о том, чем ты занимаешься. Знаешь, Бен, он поправляется, он молодцом. Вот только о тебе беспокоится. Говорит, ты сам напросился на неприятности, когда полез во внутренние дела Церкви. И еще сказал, что ты не понимаешь Церковь. Я только кивал, пусть себе говорит. Смерть Вэл сильно подкосила его, Бен. Однажды ночью услышал, как он плачет... Вошел в комнату, спросил, в порядке ли он. И знаешь, что он ответил? Что ему снилась Вэл. А потом он проснулся и вспомнил, что ее уже нет в живых. Мне страшно жаль старика, честно тебе говорю.
— Поеду к нему завтра, — сказал я. — После тебя у него жила сиделка, но он ее прогнал. Не хочу, чтобы он сидел там один.
— Хочешь, поедем вместе? На завтра обещали сильный буран.
— Ничего, Персик, все нормально, как-нибудь доберусь сам. Ты должен позаботиться о своей пастве.
— О своей пастве, — пробормотал он. — Бедняги. Не повезло им со мной.
* * *
Оставшись в доме один, я никак не мог уснуть. О смерти Инделикато сообщили в телевизионных новостях, но все в контексте ухудшения здоровья Папы, который не появлялся на публике вот уже месяца два. В самом позднем выпуске новостей о Церкви не сказали ничего нового, за исключением того, что архиепископ кардинал Клэммер принял решение остаться в Риме и присутствовать на похоронах Инделикато. Я сидел в Длинной зале, пил уже третий бокал «Лэфройга» со льдом, слушал, как завывает за окнами ветер, как сорванные им крупинки снега барабанят по стеклам.
Я пытался не думать о том, что произошло после убийства Вэл, но это было бесполезно. Я просто не мог думать о чем-то другом. И вот наконец я допил виски, влез в старую дубленку и высокие сапоги и вышел на улицу.
Холодный воздух ворвался в легкие. Прочистил мозги.
Я двинулся к яблоневому саду, где в ночь, подобную этой, кто-то повесил на дереве тело уже мертвого отца Говерно. Давно это было. Шел я той же тропинкой, что и тогда с Санданато, и вскоре оказался у пруда. Лед блестел в лунном свете. По нему бесшумно скользила пара конькобежцев, коньки резали лед, отсвечивая серебром.
Меня неудержимо тянуло к часовне. Нет, то вовсе не был приступ сентиментальности, я понял это, лишь оказавшись внутри. Дверь была не заперта, ступеньки обледенели.
Я включил свет. Что я здесь делаю? Что ожидаю увидеть? Привидений в часовне нет, ни звука, ни голоса не доносится из полутьмы.
Я сел на скамью, где сидела Вэл в тот момент, когда Хорстман приставил ствол пистолета ей к затылку.
А потом вдруг сделал то, чего не делал вот уже лет двадцать пять.
Встал на колени, опустил голову и начал молиться за упокой души моей маленькой сестренки. Я шептал слова молитвы с закрытыми глазами и, как и подобает доброму католику, признался во всех содеянных мной грехах и молил о прошении того, кто мог творить правосудие.
Позже той же ночью я лежал в постели, под портретом Ди Маджио, прислушивался к свисту ветра за окном, к шорохам за наличниками и под плинтусами, чувствовал, как тянет сквозняком. Я то погружался в сон, то выплывал из него, а потом вдруг увидел Вэл, как она сует в барабан предназначенный для меня снимок. А потом вдруг оказался в холле, на лестничной площадке, и увидел, как падает отец...
Я лежал и мечтал о том, чтоб хотя бы этой ночью мама избавила меня от посещения. Дошло до того, что я просто боялся уснуть. Ведь там, во сне, она ждала меня, чтобы снова напасть со своими обвинениями.
Я переворачивался с боку на бок, пытался пристроить подушку поудобнее, затихал, а потом вдруг вспомнил, как однажды ночью в эту комнату ко мне пришла Вэл. Совсем еще маленькая, в красной фланелевой рубашке, она терла кулачком заплаканные глаза. Выяснилось, что она вдруг захотела в туалет, вышла, а в коридоре стояла мама и набросилась на нее, стала ругаться. Сам не понимаю, почему вдруг вспомнился этот эпизод, но я видел Вэл так отчетливо, словно наяву, как она, сонная, испуганная и заплаканная, трет глаза. Я спросил ее, что случилось.
Она сказала, что мама вела себя с ней подло.
Я спросил, что это означает.
— Она говорит, я сделала это. — Тут уже Вэл зарыдала в полный голос. — А я спросила, что, а она ничего не ответила, просто продолжала говорить, что я это сделала...
— Ты можешь точно передать ее слова?
— Ты это сделала, ты, это сделала ты... там, в саду... ты забрала его, ты это сделала... — Слезы лились ручьем. Потом она сказала: — Но, Бен, я ничего такого не делала, точно тебе говорю, честное слово, не делала!...
И тут я обнял ее, стал гладить по голове и сказал, что она может остаться у меня на всю ночь.
А потом сказал, что маме наверняка приснился плохой сон, что она в этом не виновата, что не надо бояться и обижаться на нее, и все в таком роде. Больше мы об этом никогда не говорили. Возможно, потому, что это было связано со страшной историей, которая произошла в яблоневом саду, с тем, что там будто бы нашли висельника на дереве...
И вот теперь, десятки лет спустя, мамин кошмар вновь ожил.
Вэл погибла, а кошмар остался жить и стал из маминого моим.
2
Дрискил
Дорога до охотничьего домика оказалась долгой и трудной из-за густого тумана и снега, их гнали порывы ветра, от которых сотрясалась машина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239