- Не понимаю смысла подобного маневра.
Стальные нервы - Баум не мог не отдать ему должное. Но министр не знает о сделанных в Москве фотографиях, которые могут его погубить.
- Можно вызвать Мавара и пару его сотрудников сюда, пусть объяснятся, - предложил Бальдини, маленький нервный человечек, которому явно было не по себе в роскошном кабинете. Но министр после утреннего телефонного разговора с Вавром остыл к этой идее.
- Я поговорил с премьер-министром. Мы оба пришли к выводу, что эта шваль снова кинется в атаку, если заметит по нашей реакции, что удалось задеть за живое.
- Согласен, господин министр, - поддержал его Жорж Вавр, - мы имеем дело с бульварной прессой: они закинули удочку в мутную воду на авось. Если же за этим что-то кроется, то наша задача - я имею в виду контрразведку, выяснить, что именно.
- Что может за этим скрываться?
"Железные нервы" - повторил про себя Баум.
- Понятия не имею, - ответил Вавр, - Будем расследовать.
- Этот перебежчик - он у вас?
- Да. Его допрашивают.
- Он сообщил что-нибудь важное?
Вавр повернулся к Бауму.
- Допросы веду я, господин министр, - сказал тот, - Именно поэтому мы его и держим у себя. Он твердит, будто в нашем правительстве действует руссий агент.
- И есть доказательства?
Жесткий взгляд министра уперся в лицо Баума. Тот не отвел глаза. И взглянул на руки министра, спокойно лежавшие на подлокотниках: нет, он не нервничает.
- Определенно имеются кое-какие косвенные доказательства, - произнес Баум, - Мы их рассматриваем. Главный вопрос и наиболее ответственная задача - точно определить виновного.
- Полагаю, мне не следует вмешиваться, пока расследование не закончено, - сказал министр, - Но вот что я подумал: вся эта чепуха в газете может оказаться превентивным ударом. Кто-то опасается за свою шкуру и пытается таким образом отвлечь внимание спецслужб, переключить его на других. На меня.
- Эта идея и нам приходила в голову, - сказал Вавр. - Ей отведено место в нашей аналитической работе.
- Мы не раз производили обыски в редакции "Пти галуа", - сообщил Бальдини, - Может, проделать это и сейчас, как бы безотносительно к данным материалам. Но мои люди, возможно, определят их источник.
- Я же сказал: премьер-министр и я решили, что ответные действия только усугубят ситуацию.
- Разумеется, господин министр, - согласился Бальдини, подумав про себя, что если дело обстоит именно так, то зачем его вызвали в субботу? Он бы нашел занятие поприятней.
Совещание подошло к концу, не принеся результатов, не сняв напряжения и не смягчив раздражения.
Когда участники встречи готовы были разойтись, Лашом задержал уже в дверях Жоржа Вавра:
- Присядьте на минуту и поговорим как мужчина с мужчиной, - начал он.
Вавр предвидел подобный ход.
- Принимая во внимание показания перебежчика, - продолжал министр, мне не следует возмущаться тем, что контрразведка решила наблюдать за мной, за кем угодно, хоть за самим премьер-министром.
- Баум клянется, что никакого наблюдения нет.
- А я ему не верю, - Лашом слегка наклонился и похлопал собеседника по колену. Во время наступившей паузы он предложил Вавру сигарету и закурил сам, щелкнув золотой зажигалкой.
- Что правда, то правда, - он тонко улыбнулся, - мне случается навещать кое-кого в позднее время в тех местах, что упомянуты в газете. По чисто личным причинам, связанным, как вы понимаете, с моей семьей, я бы хотел сохранить это в тайне. Прихлопнуть бы эту чертову газетенку.
- Полагаю, закрыть её можно только через суд, но, я полагаю, это было бы неразумно. Огласка будет максимальной.
- Но должен же я как-то пресечь эти слухи - успокоить свою семью, коллег. Существует такая штука, как личное достоинство, его следует сохранять даже в политической жизни. - Лашом выглядел совершенно спокойным и рассуждал здраво.
- Боюсь, мы можем только игнорировать происходящее. Любая попытка остановить распространение слухов приведет к тому, что их примутся раздувать все газеты страны.
- Вот прелести государственной службы, - мрачно заметил министр и поднялся из-за стола, - Благодарю, что пришли. - И, когда Жорж Вавр уже ступил на ковер обюссон, направляясь к дверям, добавил с легким смехом, прозвучавшим вполне естественно:
- Я, стало быть, подозреваемый...
- В подобных обстоятельствах все мы под подозрением, - отозвался Вавр, не подтвердив, но и не опровергнув сказанное министром.
- Пусть-ка посомневается в душе, от этого вреда, по-моему, не будет, заметил позже Вавр, пересказывая Бауму, чем завершилась эта странная встреча.
Пока Антуан Лашом и Вавр беседовали наедине, начальница канцелярии министра сопровождала Баума и шефа полиции Бальдини, покидающих здание министерства. Следуя за этой дамой, Баум поймал себя на том, что любуется её красивыми ногами и тем, как вызывающе колышутся туго обтянутые юбкой бедра, вопреки тому, что строгий костюм должен бы придавать своей хозяйке вид деловой и сугубо профессиональный. У выхода на лестницу она повернулась к нему:
- В последнее время вы редко заглядываете к нам, господин Баум. Может быть, из-за того, что ваше управление в прошлом году перебралось на другой берег?
Ее гладкие черные волосы блестели и мерцали, отражая лучи светильников на стене, а в глазах, как впервые заметил Баум, дрожали красноватые огоньки. Едва заметная улыбка играла на губах.
- Бесцельно реку не пересекают, мадам. Но когда меня вызывают, я это делаю.
Они уже стояли у лестницы.
- Мы вам всегда рады.
- Даже по субботам?
Она снова улыбнулась.
"Зубы великолепные, - отметил про себя Баум, - Я всегда находил её красивой. И весьма способной во всех отношениях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60