— Джентльмены, сколько времени вы находились здесь, в холле?
Чип ответил:
— Минут пять — десять. А что случилось?
Взгляд Перкинса переместился на грудь Чипа, попутно отметив его бороду и сережку.
— Вы что, тоже врач?
— Он родитель, — ответил я. — Навещает своего ребенка.
— Есть ли у вас пропуск для посещения, сэр?
Чип вытащил пропуск и подержал его перед лицом полицейского.
Перкинс прикусил изнутри щеку и вновь повернулся ко мне. От него пахло парикмахерской.
— Заметил ли кто-нибудь из вас что-то необычное?
— Что, например? — спросил Чип.
— Все, что могло показаться необычным, сэр. Кого-нибудь, кто здесь был бы неуместен.
— Неуместен, — переспросил Чип. — Наверное, кто-нибудь из здоровых?
Глаза Перкинса превратились в щелочки.
— Мы ничего не видели, сержант, — произнес я. — Здесь было тихо. А почему вы спрашиваете?
— Благодарю вас, — ответил Перкинс и ушел.
Я заметил, что он немного замедлил шаг, проходя мимо прозекторской.
* * *
Мы с Чипом поднялись по лестнице в вестибюль. Толпа работающего в ночную смену медперсонала скопилась в восточной части холла, люди теснились у стеклянных дверей, ведущих наружу. По другую сторону дверей ночная темнота пересекалась вишнево-красным пульсированием полицейских мигалок и белыми огнями софитов.
— Что здесь происходит? — осведомился Чип.
Какая-то медсестра ответила, не поворачивая головы:
— На кого-то напали. На автостоянке.
— Напали? Кто?
Медсестра взглянула на Чипа. Увидела, что он не из числа персонала, и отошла.
Я огляделся, отыскивая хоть одно знакомое лицо. Никого. Слишком долго меня здесь не было.
Какой-то бледный и худой санитар с коротко остриженными волосами цвета платины и с белыми усами, как у Фу Маньчу, проговорил гнусавым голосом:
— Все, чего мне сейчас хочется, это отправиться домой.
Кто-то поддакнул ему.
По вестибюлю пронесся неразборчивый шепоток. По ту сторону стеклянной двери я увидел фигуру в униформе, загораживающую выход. Снаружи просочился внезапный всплеск переговоров по радио. Оживление на улице. Какой-то автомобиль на мгновение осветил фарами дверь и умчался прочь. Я успел прочесть промелькнувшую надпись: «СКОРАЯ ПОМОЩЬ». Но ни гудков, ни сирены не было.
— Почему они просто не принесут ее сюда? — спросил кто-то.
— А кто сказал, что это она?
— Это всегда она, — проговорила незнакомая мне женщина.
— Разве вы не слышали? Отъехали без сирены, — заметил еще кто-то. — Может быть, на этот раз не неотложный случай.
— А может быть, — заявил блондин, — в сирене уже нет необходимости.
Толпа вздрогнула, как гель в чашке Петри. Кто-то произнес:
— Я пытался выйти через заднюю дверь, но они и ее закрыли. Мы как в ловушке.
— Мне показалось, что один из полицейских сказал, что это был доктор.
— Какой доктор?
— Я больше ничего не слышал.
Гудение. Шепот.
— Изумительно, — проговорил Чип и, внезапно повернувшись, начал пробираться сквозь толпу обратно в вестибюль. Прежде чем я успел что-либо сказать, он исчез.
* * *
Через пять минут стеклянные двери открылись, и толпа хлынула на улицу. Сержант Перкинс проскользнул сквозь нее и поднял желтовато-коричневую ладонь. Он выглядел как вышедший на замену учитель перед недисциплинированным классом средней школы.
— Прошу минуту вашего внимания. — Он дожидался тишины и в конце концов примирился с весьма относительным спокойствием. — На вашей автостоянке произошло нападение. Нам нужно, чтобы вы выходили по одному и отвечали на кое-какие вопросы.
— Что за нападение?
— Что с ним?
— На кого напали?
— Это доктор?
— Где это случилось?
Глаза Перкинса опять превратились в щелочки.
— Эй, друзья, давайте сделаем это как можно быстрее, тогда все вы сможете отправиться домой.
Мужчина с усами Фу Маньчу заявил:
— Как насчет того, чтобы сообщить нам, что же произошло, чтобы мы могли защитить себя, а, офицер?
Одобрительное гудение в толпе.
— Давайте-ка просто успокоимся, — предложил Перкинс.
— Нет уж, сами вы успокаивайтесь, — возразил блондин. — Вы, ребята, только тем и занимаетесь, что штрафуете за переход бульвара в неположенном месте. А когда происходит что-то серьезное, вы задаете свои вопросики и смываетесь, оставляя нас расхлебывать кашу.
Перкинс не двинулся с места и не сказал ни слова.
— Послушай, приятель, — начал другой мужчина, чернокожий и сутулый, в форме медбрата. — У некоторых из нас есть, между прочим, своя личная жизнь. Скажи нам, что произошло.
— Да! Скажи!
Ноздри Перкинса раздулись. Он еще некоторое время разглядывал толпу, а затем открыл дверь и попятился наружу.
Толпа в вестибюле гневно гудела.
Кто-то громко проговорил:
— Собака!
— Чертовы копы, только пешеходами-нарушителями и занимаются.
— Ага, шайка грабителей — больница ткнула нас на автостоянку через улицу, а эти подлавливают, когда мы спешим на работу.
Шум одобрения. Никто не сказал больше ни слова о том, что произошло на стоянке.
Дверь вновь открылась. Появился другой полицейский — молодая суровая белая женщина.
— Итак, — заявила она. — Сейчас вы просто будете выходить по очереди, друг за другом, полицейский проверит ваши удостоверения личности, и вы сможете отправиться домой.
— Да что ты? — воскликнул чернокожий мужчина. — Добро пожаловать в Сан-Квентин. Что дальше? Личный досмотр?
Ворчание в том же духе продолжилось, но вскоре толпа задвигалась и притихла.
Для того чтобы выбраться на улицу, мне потребовалось двадцать минут. Полицейский списал мое имя со значка-пропуска, спросил подтверждающий документ и записал номер моего водительского удостоверения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150