Я лег ниже, чувствуя, как становится тепло, массируя пальцы ее ног и пытаясь расслабиться. Но я все еще продолжал перебирать в памяти подробности разговора с Чипом, и напряжение не спадало.
Синди только что позвонила мне и сказала, что вы собираетесь посетить нас завтра днем.
Он хочет сказать, что, когда я звонил, его не было дома.
Разве не он разговаривал тогда с Синди?
И ее раздраженность...
— Что случилось? — спросила Робин. — Твои плечи так напряжены.
Я пересказал ей разговоры с Синди и Чипом.
— Может быть, ты придаешь этому слишком большое значение, Алекс? Это мог быть какой-нибудь родственник, пришедший навестить ее, — отец или брат?
— У нее нет ни того, ни другого.
— Тогда это был кузен или дядя. Или какой-нибудь работник обслуживания — водопроводчик, электрик, кто угодно.
— Попробуй пригласить одного из этих молодчиков в воскресенье вечером, — возразил я.
— Но они богаты. Богатые получают, что хотят и когда хотят.
— Да, может быть, так и было... Тем не менее мне показалось, что она была очень раздражена. Как будто я застал ее врасплох.
— Хорошо, давай предположим, что у нее интрижка. Ты уже подозреваешь ее в отравлении ребенка. По сравнению с этим супружеская неверность — просто мелкое преступление.
— Развлекается с мужчиной в первый же день после возвращения из больницы?
— Но и муженек счел уместным умчаться в свой колледж в первый день после возвращения, так ведь? Если для него это обычное явление, то, вероятно, она скучающая одинокая леди, Алекс. Он не дает ей того, что ей нужно, поэтому она добывает это на стороне. Во всяком случае, имеет ли какое-нибудь отношение супружеская неверность к этому синдрому Мюнхгаузена?
— Все, что вызывает у человека с такими наклонностями чувство беспомощности, оказывает влияние на развитие синдрома. Но это значит гораздо больше, Робин. Если у Синди любовная интрига, то это серьезный повод. Избавиться от муженька и детей и стать свободной, чтобы быть с любовником.
— Есть более легкие способы избавиться от семьи.
— Мы говорим о больном человеке.
— По-настоящему больном?
— Мне платят не за работу со здоровыми головами.
Она наклонилась и коснулась моего лица.
— Это уже серьезно задевает тебя.
— Конечно. Кэсси совершенно беспомощная, и все предают ее.
— Ты делаешь все, что в твоих силах.
— Думаю, да.
Мы продолжали сидеть в ванне. Я опять попытался расслабиться, мышцы потеряли упругость, но мозг продолжал работать. Облака пены собрались вокруг плеч Робин как горностаевый палантин. Она была такой красивой, и я сказал ей об этом.
— Какой ты льстец, водяной, — отшутилась она. Но ее улыбка была серьезной и искренней. По крайней мере, хоть кому-то я сделал приятное.
* * *
Мы вернулись в постель и занялись воскресной газетой. На сей раз я просматривал ее тщательно, выискивая что-нибудь о Западной педиатрической или о Лоренсе Эшморе, но не нашел ничего. Без четверти одиннадцать зазвонил телефон. Робин подняла трубку:
— Привет, Майло.
Он сказал что-то, от чего она засмеялась.
— Абсолютно, — согласилась Робин, передала мне трубку и вернулась к своему кроссворду.
— Приятно вновь слышать ее голос, — заявил Майло. — Наконец ты проявляешь некоторый здравый смысл.
Голос был четким, но звучал откуда-то издалека.
— Где ты?
— В переулке за лавкой скорняжных изделий. Небольшое расследование по поводу кражи, пока ничего не обнаружено. Я вам помешал?
— Ты помешал семейному счастью, — сказал я, поглаживая руку Робин. Она еще больше сосредоточилась на кроссворде, даже засунула карандаш в рот, но ее рука поднялась навстречу моей, и мы сплели пальцы.
— Послушай меня ради любого счастья, — хмыкнул Майло. — Есть пара сообщений. Первое — твой мистер Хененгард весьма интересный экземпляр. Подлинные водительские права и номер страховки, но, судя по адресу на правах, он должен проживать в Тарзане, у него нет номера телефона, сведений о финансовом положении, и он не числится в списке службы внутренних доходов. Никаких сведений нет и в архиве округа. Ничего в военных или избирательных списках. Картина такая же, как у заключенного, который отсидел много-много лет и только что вышел из тюрьмы, он не голосовал и не платил налоги. Хотя фамилия Хененгард не фигурирует и в данных Национального центра информации о преступлениях или в списках досрочно освобожденных. Поэтому можно предположить, что это ошибка в компьютере или я что-то напутал в технике. Завтра я попрошу Чарли проверить.
— Призрак больницы. Зная, что он возглавляет службу безопасности, я чувствую себя немного лучше.
Робин быстро взглянула на меня и вернулась к своему кроссворду.
— Ага, — согласился Майло. — Ты бы удивился, узнав, какие странные типы попадают в службу безопасности: чокнутые, которые пытаются поступить в полицию, но не проходят психиатрического обследования. В любом случае держись от него подальше, пока я не раздобуду побольше информации. И второе: я покопался в деле Херберт и ближе к полуночи хочу проехаться в тот район, поговорить с барменом.
— У него есть что-нибудь новое?
— Нет, но, на мой взгляд, Гомес и его коллега расспросили его не слишком тщательно. Этот парень круто увяз в делах с наркотиками, и они сочли его ненадежным свидетелем. Поэтому особенно и не нажимали, задали кое-какие вопросы — и все. Я разыскал его телефон, поговорил с его подружкой и установил, что он получил работу в другом клубе, в районе, относящемся к Ньютонскому отделению полиции. Вот я и решил побывать там и поговорить с ним. Подумал, может быть, тебе будет интересно поехать со мной. Но у тебя, как видно, есть более приятные планы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150