Старушка нахмурилась:
— Я слыхала, что если вам не удастся раскрыть это преступление в ближайшее время, то вы вообще никогда его не раскроете. Это правда?
— Не все так просто, мадам.
Коко Барнес взъерошила шерсть на шее Ланса.
— Хорошо, что я застала вас, не придется звонить по телефону. Помните, как вы просили меня подумать над чем-то необычным, что случилось тем субботним вечером? Я же сказала, будто ничего из этого не выйдет и что это было типичное открытие. Ну так вот, я подумала над этим еще немного и вспомнила: кое-что необычное тогда все-таки произошло. Не вечером и не во время открытия. И я не уверена, что именно это вам нужно.
— Что же произошло? — спросил Майло.
— Это случилось в день открытия, около двух часов пополудни. Джули здесь еще не было. Только я и Ланс, был еще Кларк ван Олстром. Это он делает алюминиевые стабили?
Майло кивнул.
— Я привезла Кларка с собой, потому что сама не могу поднять эту металлическую дверь. Едва я вошла, Кларк уехал, а я занялась расстановкой. Смотрела, чтобы все было в порядке. Несколько месяцев назад у нас возникала большая проблема с электричеством. — Она улыбнулась. — В основном из-за того, что один художник работал с неоновыми лампами… Итак, я проверяла, все ли в порядке, и тут услышала, как залаял Ланс. Такое случается не слишком часто. Он очень спокойный мальчик.
Взглянув на собаку, Коко улыбнулась. Ланс взвизгнул от удовольствия.
— Я тогда поставила ему миску с водой в заднем помещении, в коридоре, рядом с тем местом, где Джули… прямо рядом с туалетами… но оставила дверь в вестибюль открытой, поэтому и услышала, как он залаял. Лает он не так уж сильно, ему четырнадцать лет, и голосовые связки у него ослабли. Звук, который он издает, больше похож на кашель. — Она подтвердила свои слова сухим покашливанием. Ланс перевел взгляд на нее. — Он все лаял и лаял, и я пошла посмотреть, что происходит. Когда я добралась туда, Ланс стоял и смотрел на заднюю дверь. Я подумала, что он, может быть, почуял крыс. Несколько сезонов назад у нас были проблемы с крысами. Тогда открытие закончилось полным провалом. Ну куда только девается этот Крысолов из Гамельна… когда он нужен… Так, на чем я остановилась? Ах да, я открыла дверь и посмотрела в проход, но не увидела никаких крыс. Просто какая — то женщина искала съестное в мусорном баке. Явно бездомная и явно не в своем уме.
— Не в своем уме от злости? — уточнил Майло.
— Нет, от психического расстройства. Душевнобольная. Ненавижу ярлыки, но они порой точно отражают происходящее. Эта женщина была безумна.
— Это невозможно определить по…
— Ее глаза для начала, — возразила Барнес. — Глаза дикие, испуганные. Они так и бегали по сторонам.
Барнес попыталась изобразить это, но получилось не слишком. Проморгавшись, она повернулась к Лансу, почесала его за ухом и продолжила:
— Спокойно, спокойно, ты хороший мальчик… Потом еще манера ее поведения, облачение — плохое сочетание, слишком велико, слишком много одежонок, одна поверх другой, при теплой погоде. Я пятьдесят три года прожила в Венисе, детектив. Я видела много душевнобольных и знаю, когда этот недуг так и лезет в глаза. Ну а потом, конечно, эти поиски пищи. Как только открылась дверь, она отпрянула назад, потеряла равновесие и чуть не упала. Такой страх. И я сказала ей: «Если вы подождете здесь, я вынесу вам поесть». Но она поднесла руку ко рту, пожевала суставы пальцев и убежала. Они часто так делают, знаете ли. Отказываются от пищи. Некоторые даже проявляют враждебность, если им пытаются помочь. У них в головах звучат голоса, которые говорят им неизвестно что. Нельзя же порицать их за недоверие. — Она погладила собаку. — Возможно, в этом ничего такого нет, но в свете того, что случилось с Джули, мне кажется, излишняя самоуверенность нам ни к чему.
— Ни к чему, мадам. Что еще вы могли бы сказать об этой женщине?
Глаза старушки заискрились.
— Так вы считаете, что это важно?
— На данном этапе важно все. И я благодарен вам за то, что вы рассказали.
— Приятно слышать. Ведь я едва не умолчала об этом. Мне казалось, что Джули убил мужчина, судя по тому, как она… — Старушка сначала закрыла, потом открыла глаза. — Я все еще пытаюсь стереть из памяти образ… Не то чтобы эта женщина не могла справиться с Джули… Эта особа показалась мне ширококостной, ростом футов шесть, весьма крепкой на вид… Хотя при всех ее одеждах точнее сказать трудно. А стояли мы друг напротив друга около секунды.
— Ширококостная, — повторил Майло.
— Крепкая, почти как мужчина.
— А не могли это быть переодетый мужчина? Барнес засмеялась.
— Нет-нет, это была чистой воды женщина, настоящая женщина, но крупная. Значительно крупнее Джули. И это заставило меня задуматься. Ведь это не обязательно должен был быть мужчина, правда? Особенно если мы имеем дело с человеком не в своем уме.
Майло вынул записную книжку.
— Сколько ей, по-вашему, было лет?
— По-моему, лет тридцать. Но это лишь предположение, потому что нищета, отсутствие жилища, психическое заболевание… со всем этим не соотносится.
— В каком смысле, мадам?
— Я хочу сказать, что все люди в подобных условиях выглядят неполноценными и старше своих лет… на них лежит печать отчаяния. Этой, однако, каким-то образом удалось сохранить что-то… нечто молодое. Лучше объяснить я не могу. — Коко Барнес постучала пальцем. — Что касается других деталей, то на ней была толстая куртка военного покроя, надетая поверх фланелевой рубашки красно-бело-черного цвета, а та, в свою очередь, — поверх голубого свитера Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. Аббревиатура университета была написана белыми буквами, при этом буква К наполовину стерлась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124