Киппер провел нас в пустой зал заседаний совета директоров, откуда открывалось все пространство до Вегаса. Ковры и стены в зале были серовато-белые. Стол переговоров из черного мрамора явно превышал размер, необходимый для тридцати стульев в стиле Бидермейера, окружавших его. Мы втроем расположились за ним.
— Сожалею, что прошло так много времени, прежде чем мы встретились, — начал Киппер. — Чем могу быть полезен?
— Не сообщите ли нам о вашей бывшей жене что-либо такое, что нам следовало бы знать? — обратился к ним Майло. — Что могло бы вывести нас на убийцу, который задушил ее.
Сделав ударение на словах «жена» и «задушил», он внимательно вглядывался в Киппера.
— Бог мой, ничего такого нет. Джули была изумительной женщиной, — ответил Киппер.
— Вы продолжали общаться, несмотря на развод, состоявшийся десять лет назад.
— Жизнь развела нас в разные стороны, но мы оставались друзьями.
— В разные стороны в профессиональном плане? — Да.
Майло откинулся на спинку стула.
— Вы снова женились?
— Нет, я все еще ищу мисс Подходящую, — улыбнулся Киппер.
— Ваша бывшая жена таковой не была.
— Джули вращалась в мире искусства. Мой же удел — корпеть над биржевыми проспектами. Начали мы с одного места, а закончили далеко друг от друга.
— Вы изучали живопись в школе на Род-Айленде?
— Скульптуру. — Киппер посмотрел на часы, толщиной с пятицентовик и с открытым механизмом. По окружности циферблата, на одинаковом расстоянии друг от друга, располагались четыре бриллианта. Ремешок был из крокодиловой кожи. Я попытался подсчитать, сколько полотен Джули Киппер пришлось бы продать, чтобы приобрести такие вот часики.
— Похоже, что вы занимались моим досье, детектив.
— Разговор о вашем браке зашел, когда мы опрашивали людей, знавших Джули, сэр. Похоже, многим известны ваши общие богемные истоки.
— Компания из «Света и пространства»? Жалкие людишки. — Почему, сэр?
— Максимальная самореклама, минимальный талант.
— Самореклама?
— Они только называют себя художниками, — пояснил Киппер. — Джули была настоящей, они — нет. Но это относится к миру искусства в целом. Там нет точных критериев — это не то что быть хирургом. Слишком много претензий.
Карие глаза опустились и остановились на чрезмерно крупных руках. Прямоугольные пальцы, ногти с маникюром. Тщательно ухоженные руки. Трудно представить, чтобы они когда-либо держали долото, и взгляд Киппера не оставлял сомнений в том, что он это знает.
— Такова моя жизнь.
— А у вас были претензии? — спросил Майло. — Некоторое время. Потом я отказался от них, — улыбнулся Киппер. — Понял, что несостоятелен.
— Но у вас хватило способности, чтобы поступить в школу дизайна на Род-Айленде.
— Ну и что вы об этом думаете? — Тон Киппера утратил мягкую бархатистость. — Как я уже говорил, там нет критериев. Общим у нас с Джули было то, что мы оба получили дипломы с отличием за среднюю школу и колледж. Разница лишь в том, что она свои заслужила, а меня не покидало чувство неполноценности. Нет, я отнюдь не полный идиот. Я умею делать из дерева, камня и бронзы то, что недоступно обычному человеку, но это очень далеко от искусства. Достаточно сообразительный, я понял это и занялся тем, что мне больше подходит.
Майло оглядел зал.
— А это удовлетворяет вас как художника?
— Ничуть. Но здесь я зарабатываю состояние, а дома, по воскресеньям, потворствую своим прихотям. Имею домашнюю изостудию. Как правило, то, что я делаю, остается в глине. Разбивая вдребезги эти изделия, снимаю подкорковое напряжение.
— Как отнеслась ваша бывшая жена к тому, что вы сменили карьеру? — осведомился Майло.
— Это произошло много лет назад. Какое отношение к делу имеет это теперь?
— На данном этапе все имеет отношение к делу, сэр. Пожалуйста, поймите это.
— Как она отнеслась? Ей это очень не понравилось. Она пыталась отговорить меня, что дает представление о Джули, о цельности ее натуры. Мы жили как нищие в жалкой лачуге в Нижнем Ист-Сайде, занимаясь случайной работой. Джули рекламировала подписку на журналы по электронной почте, а я исполнял обязанности дворника при своем доме, чтобы иметь возможность оплачивать аренду квартиры. С того дня, когда я занялся финансовыми делами, у нас впервые мог появиться постоянный заработок, хотя и небольшой. Я начал с того, что стал мальчиком на побегушках за мизерную плату в компании «Морган Стэнли». Но и это уже было кое-что. Теперь мы могли покупать продукты. Но Джули на все было наплевать. Она кричала на меня, утверждая, что я променял свой талант на деньги. По-моему, она так и не простила меня, пока не перебралась сюда, нашла меня, и мы воссоединились. Вот тогда-то, думаю, она осознала, что я действительно счастлив.
— Вы переехали сюда первым?
— За год до Джули. Уже после того, как мы развелись.
— И она искала вас.
— Джули позвонила в мою контору. Дела у нее были плохи. Она не добилась успеха в Нью-Йорке, и ей пришлось рисовать эти идиотские рекламные объявления. Она окончательно села на мель. Я помог ей встать на ноги.
— Благодаря алиментам.
— Пустяк. Как я уже говорил, дела у меня идут неплохо.
— Мне нужна хронология: вступление в брак, развод, et cetera.
— Суммировать свою жизнь в одном предложении, да?
— В нескольких,сэр. Киппер расстегнул пиджак.
— Познакомились мы вскоре после приезда на Род-Айленд. Через неделю мы уже жили вместе. По окончании школы переехали в Нью-Йорк и поженились. Это было сорок лет назад. Четыре года спустя мы развелись.
— Какие формы общения были у вас с бывшей женой после развода?
Майло избегал называть Джули по имени в присутствии Киппера, подчеркивая тем самым, что между ними все было кончено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124