Он оглядел комнату и покачал головой, отчаявшись убедить их.– Все, что от нас требуется, это не замечать, что среди нас оказалась эта женщина. Неужели мы не способны на столь простое благородное действие?Все наконец успокоились и замолчали. Гриффин отошел в глубь комнаты, где за столом сидел Александр, и опустился на скамью напротив.– У тебя есть что сказать мне? – спросил он резко.– Да.– Так я и думал.Он плеснул эля из кувшина в деревянную кружку, которую Александр пододвинул ему, расстегнул пряжку кольчуги на плече, и тяжелый клапан опустился ему на грудь. Потом поставил ногу на скамью, оперся локтем о колено и уставился на огонь.Был слышен шум дождя, барабанившего в окна и стены, От жаркого огня по комнате распространялся запах подсыхающей кожи, старой соломы и дыма.Огонь отбрасывал трепетные блики, а бормотание мужчин становилось все тише, по мере того как они начинали клевать носом и засыпали.Гриффин сделал большой глоток эля, вытер рот тыльной стороной руки и посмотрел на Александра, подняв бровь в безмолвном вопросе.Александр отвел глаза.Гриффин пожал плечами.– Чувствую, что я должен объясниться. Утром я провожу ее, и с этим будет покончено.Александр вытер пальцем со стола влажный круг – след от кувшина с элем.– Неужто будет покончено?– Я не первый раз в жизни встречаю женщину, Алекс. И, – добавил он сердито, – не впервые веду себя как положено рыцарю. Некоторые из тех, с кем я знаком, – он со значением взглянул на друга, – повели бы себя точно так же.– Да, но у тебя особое положение. У тебя есть более важные дела. Все, что от них отвлекает, лишнее.На дальней стене заплясали тени от огня, горящего в жаровне.– Зачем она здесь? – спросил он, понизив голос. – Я в самом деле хочу получить ответ, Гриффин. Что происходит?Гриффин отвел глаза:– О чем ты беспокоишься, Алекс? Ты меня знаешь. Наступила тишина, которую нарушало только потрескивание огня.– Тебя я знаю, Гриффин. Я не знаю ее.Он молча вертел в руках кружку.– У тебя предназначение, Гриффин. Ты продолжатель дела, кровный родич. Хранитель. Наследник.Он посмотрел в непреклонное лицо Гриффина и покачал головой:– Не мне тебя убеждать или учить уму-разуму.– О, неужели? Тогда почему ты снова и снова говоришь об одном и том же?Лицо Александра обрело жесткость.– Потому что тебе предназначена особая роль – охранять сокровище. Или ты так не думаешь?Гриффин подался вперед, перегнувшись через стол:– Я скажу тебе, что думаю о святых сокровищах, Алекс, – ответил он, понизив голос. – Я убежден, что действиями людей руководят алчность и страх. Люди редко воюют из добрых или великодушных побуждений. И хотя иногда они защищают святыни, легенды о скрытых сокровищах побуждают их к действию сильнее, чем все остальное. Я не приемлю того, что делается из чувства алчности.Он откинулся на спинку скамьи и провел рукой по волосам:– Я не хочу, чтобы люди служили неправому делу.Он окинул комнату внимательным взглядом. Распростершись вокруг огня, его спящие соратники казались отсюда бесформенными грудами одежды. Дождь барабанил по ставням.– В твоих жилах течет древняя, тысячелетняя кровь, Гриффин, – спокойно произнес Александр. – Это слишком веский аргумент, чтобы пренебрегать им. Твоя жизнь не принадлежит тебе одному.Пальцы Гриффина сжали кружку.– Знание этого у меня в крови. Но моя древняя кровь не застыла, как тысячелетняя каменная лава. Во мне бьется живое сердце.– Ты Хранитель, Гриффин, – продолжал говорить Александр, и в голосе его зазвучала гордость.Гриффин поднял на него глаза.– А ты Наблюдатель, Алекс. Смотри в глубину. Твоя задача – наблюдать не со стороны.Лицо Александра стало суровым:– Да, я Наблюдатель. Я защищаю тебя и тем самым исполняю свой долг.На лице Гриффина появилась улыбка:– Можешь называть это долгом, если хочешь, Алекс. Каждый из нас сделал свой выбор.– Но разве твой выбор в том, чтобы отвергать свою судьбу со дня смерти твоего отца?– Нет, – тихо ответил Гриффин. – Отвергнуть судьбу невозможно.Ничто не могло изменить судьбу того, кому надлежало стать тем, кем было стать предначертано. Даже если он попытался бы избежать этого. Гриффин знал, что хранившиеся в подвалах Эверута сокровища имели власть развращать и разрушать. И эта разрушительная сила была настолько мощной, что повергла королей на колени. Эта сила почти сокрушила его отца и Жонесса де л’Ами, павших под бременем алчности.Об этих сокровищах говорилось едва слышным шепотом на тайных сборищах тех, кто только подозревал об их существовании, но слухи о них не прекращались. Они распространялись в Египте, в Лангедоке, в Иерусалиме. Никто не знал наверняка об их существовании, не говоря уже о местонахождении.Никто не подозревал, что они бесславно таятся в отдаленном донжоне замка, лишенные дневного света.И он, Гриффин, их Хранитель.Он уставился на столешницу, видя на ней не текстуру старого дуба, а безумное от ярости лицо отца. Он не хотел стать похожим на Кристиана Соважа – жестоким, греховным, бесплодным и сокрушенным алчностью.Неужели ему предстоит подобная участь? Он не хотел ее. – Гриффин, – вторгся в его мысли голос Александра.Он резко поднял голову и теперь неотрывно смотрел на своего давнего товарища. Александр дотянулся до него и сжал его руку.– Не знаю, почему ты вообразил, друг, что наши желания имеют значение, – сказал Александр почти печально. – Ты то, чем сделали тебя время и происхождение, – наследник Карла Великого. И несешь это бремя. Ты Хранитель Святого Грааля. И к добру то или к несчастью, но мы уповаем на тебя, Гриффин.Тот вырвал руку.– Называй меня Язычником, пока она поблизости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88