– Оставьте нас! – зарычал Гриффин, но дверь широко распахнулась, прежде чем он успел что-нибудь добавить.– Язычник! – закричал Александр, вбегая в комнату. – Есть новости!Гриффин стремительно обернулся. Тело его оставалось рядом с телом Рейвен, а рука бессознательно рванулась к отсутствующему мечу.Александр остановился, будто прирос к полу.– Есть новости, – повторил он спокойнее и будто нерешительно, стараясь ничего не видеть вокруг.Гриффин кивнул, но слова его, прозвучавшие едва слышно, таили смертельную угрозу:– Уйди! Сейчас же!– Милорд. – Александр склонил голову в поклоне и вышел.– Мне хочется умереть, – сказала Гвин тихо.– Нет. Виноват я.– Ты мне говорил, – настаивала она. – Ты меня предупреждал.Он потер подбородок и глубоко вздохнул.– Я же знал, что ты не станешь слушать. Мне надо было уйти.Ее рука на мгновение коснулась его плеча и тут же опустилась.– Я знала, что это случится.Ее лицо вспыхнуло.– Хочу сказать, не знала, но… прошу прощения… Я буду в дальнейшем хорошей.Ощутив некоторое облегчение оттого, что теперь они могут говорить, а не сжимать друг друга в объятиях, он скептически посмотрел на нее.– Это значит, что ты будешь покорной?В уголках ее губ появилась улыбка.– Думаю, едва ли, но не теряй надежду, – заметила она сухо.Он усмехнулся:– Мистрис, если ты когда-нибудь станешь покорной, пусть Господь смилуется над нашими душами.– Уж конечно, Господь пощадит язычника.– Уж конечно, Господь проклянет меня за то, что я собирался совершить.– Но я не стану тебя проклинать.Право же, она совершенство, отважная духом, с умными глазами и телом обольстительницы. Но не предназначенная для него. Он повернулся и вышел из комнаты. Глава 16 Александр ожидал его в узком коридоре. Гриффин ничего не сказал, когда закрыл за собой дверь и направился в зал. Александр старался идти с ним в ногу.– Ты стоял под дверью?– Я не стоял. Я был внизу и занимался дел’Ами.Гриффин бросил на него взгляд искоса, пока они спускались по лестнице.– Дел’Ами? Звучит серьезно. Я не ожидал этого от тебя, Алекс.– Мне следовало бы это знать.– Так чем ты был занят?– Делал то, что делаем мы все, стараясь изыскать возможность искупления или мести, – ответил Александр, когда они уже входили в зал, где собрались остальные.Его люди снова сидели узким кругом вокруг жаровни, старясь согреться и уберечься от промозглой сырости, проникавшей снаружи. Буря сотрясала стены. Ветер выл, потом смолкал, мгновенно потеряв силу. На столе бешено металось пламя свечи – вытягивалось вверх и вздымалось к потолку, потом опускалось к фитилю и обнимало его, становясь толстым и широким, будто пыталось согреться собственным теплом.Гриффин сел на скамью в круг людей, скрытых тенями. Все они молча смотрели на него, и эта молчаливость казалась странной. Гриффин оглядел их, переводя взгляд с одного лица на другое.– Искупление или месть, – сказал он, обращаясь к Александру. – Почему у меня такое чувство, что сегодня ночью вы ожидаете того и другого от меня?– Есть новости.– Какие?– Жонесс де л’Ами умер.Он поднял кружку и плеснул в нее эля. Его пальцы, стиснувшие кружку, побелели.– Когда?– Две недели назад. Они старались замолчать это.– Кто это «они»? – спросил он бесстрастно.Человек, бывший средоточием его молчаливой ненависти в течение последних восемнадцати лет, мертв? Человек, предавший его отца, пренебрегший клятвой, укравший дом Гриффина, разбивший его сердце, мертв? И умер не от его руки?– Те, кто ему наследует.– Наследует? Его сын умер много лет назад.– Но дочь осталась.Гриффин уставился на пламя.– Я забыл. Как ее имя?– Гвиневра.Он вошел в спальню и смотрел, как она спит. Ее волосы струились по подушке, как темный экзотический шелк. Лицо было наполовину скрыто, а потрясающей красоты тело вытянулось под меховыми одеял’Ами.Семя де л’Ами. Его отродье.Господь жесток. Жонесс де л’Ами был опаснейшим из врагов и ближайшим из друзей. Однажды он спас жизнь отцу Гриффина в самом сердце Палестины. Он был тем человеком, которого Гриффин когда-то считал близким к звездам на небесах.Он уселся на скамью возле кровати и, упираясь локтями в бедра, долго сидел, глядя на Гвин, но не видя ее.Тогда он был юным, ему не было и восьми лет. Де л’Ами был его «дядей». Веселый, смеющийся, похожий на седобородого медведя, Жонесс де л’Ами знал о предстоящей Гриффину судьбе и пекся о нем больше, чем отец. Он преподал ему самые первые уроки обращения с мечом, учил его разрезать жареную утку и умению посмеяться над собой.Клятвопреступник. Лжец. Предатель.Рука Гриффина потянулась к ключу, висящему на шее. «Твое наследие. Прости, Гриффин», – прошептал перед смертью его отец. Все это было давно, в прошлом.Полубезумный бредовый лепет отца в последние несколько лет его жизни не вызывал доверия.Эверут был его наследием, но этот ощутимый вес маленького ключа не означал, что он подходит к дверям замка. Ключом к замку было его имя. И меч. И он готов был биться с любым, кто встанет у него на пути.Он провел рукой по волосам и подался вперед, глубже вдавливая локти в колени. Что теперь? Жонесс де л’Ами мертв, и значит, тяжесть его мести должна пасть на женщину, которой в то время, когда свершилось предательство, было всего два года?«Для чего? – спрашивал он себя холодно. – Разве в этом есть смысл?»Он уставился на свои кулаки.Правда, в которую он когда-то верил, люди, которым доверял, уроки, которые усвоил, – . все обернулось ложью.Лишь она оказалась исключением.Всех поразила болезнь души. Все, кто знал о святом сокровище, скрытом в стенах Эверута, были поражены этой болезнью, развращены, уничтожены или опозорены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88