Аббат же смотрел так, будто она сама и управляла этой лошадью. Он выразительно кивал, выказывая свою аккуратно выбритую тонзуру.– Вы говорите справедливые вещи, лорд Эндшир, – забубнил он. – И мы разделяем и ценим ваше внимание. Без вас мы бы и не подумали опекать эту леди.– Вы сообщили, что я пропала? – выкрикнула она, обращаясь к Марку.Он склонил голову, изображая покорность и смирение:– Я подумал, что вы могли направиться сюда, после того как так поспешно покинули Лондон вчера вечером.– Я уехала так поспешно потому, – Гвин задыхалась от с трудом сдерживаемой ярости, – что вы угрожали жениться на мне против моей воли!– Даже не пытался, миледи. Оскорблять вас никак не входило в мои намерения. У меня не было такого желания.– Вы не пытались? Да вы мне угрожали!– Я просто пояснил вам ценность подобного союза.– Вы послали свои войска и осадили «Гнездо»…– Только чтобы защитить вас.– И сказали, что, если я не выйду за вас…– Я сказал, что если вы за меня выйдете, то обещаю вам защиту и покровительство, – закончил он без запинки. – Мои люди под стенами вашего замка только ради того, чтобы защитить Эверут. Сейчас опасные времена, Гвин, – продолжал Марк, и лицо его становилось все более серьезным, по мере того как он перестал обращаться к ней официально, опуская ее титул и тем самым придавая своей речи интимный характер. – Теперь, когда ваш отец скончался, появились силы, вступившие в заговор против дома Эверута.– В самом деле! И вы самый опасный из этих злодеев! Она повернулась к Джону, но беспокойство на его лице обрело теперь характер смятения.– Миледи, – тихо заговорил Джон. Он взял ее за руку, и в его глазах, ока прочла беспокойство и доброту. – Вам следует взглянуть на вещи по-новому.Она молча уставилась на дальнюю стену, подавленная ужасной реальностью. Они ей не верили. Они разделяли точку зрения Марка, не зная о его коварных намерениях, а, возможно, верить ему было для них удобнее. Оки считали ее бегство поступком, достойным капризного и импульсивного ребенка, не способного понять собственные желания и мыслить ясно.Гвин молча повернулась, чтобы позволить Джону увести ее из комнаты.– Откуда у вас этот плащ, миледи? – Голос Марка хлестнул ее по спине как холодная рука.Она на мгновение приросла к полу, потом, поспешила вперед, потянув Джона за руку и пытаясь поскорее выйти из комнаты, прежде чем Марк снова задаст опасный вопрос.– Миледи, откуда у вас этот шерстяной плащ?– Джон, – обратилась она умоляюще к старому другу, – возможно, я не совсем здорова.Она сглотнула горькую, как желчь, досаду и уставилась в глаза Джона, полные беспокойства.– Ночь была тяжелой, и сейчас я хочу отдохнуть.– Останьтесь, леди, – спокойно приказал Марк. – Я хочу немного поговорить с вами.– Джон, – в отчаянии взмолилась ока. Марк положил руку ей на плечо:– Подождите.Гвин рванулась от него. Она была на опасной грани, готова была вспылить. Ей хотелось наброситься на Марка и рвать его зубами.Они с Марком испепеляли друг друга взглядами.– Миледи, – сурово прервал аббат эту безмолвную дуэль. – Лорд Эндшир не только принес нам весть о том, что вы в опасности, за что вы должны быть ему признательны. Он также сообщил нам, что наш король передал опекунство над вами лорду Эндширу, чтобы защитить вас и ваше имущество от посягательств.Она в недоумении открыла рот.– Мой король никогда бы этого не сделал! – выкрикнула она.Гвин стремительно повернулась к Джону:– Стефан дал обещание отцу, что никогда… никогда не отдаст меня никому без моего согласия!– У короля Стефана есть и другие подданные, а не только вы, леди Гвиневра, – заметил Марк.Аббат фыркнул:– Это детский эгоизм, леди!Марк продолжал так, будто клирик не произнес ни слова:– Подданные, о счастье которых он тоже должен заботиться, как, разумеется, и о вашем. – Он улыбнулся. – Что же касается меня, я сделаю все возможное…Этого не могло быть. Она с трудом сдерживалась. Руки Гвиневры были сжаты в кулаки, лицо пылало.– И потому, – говорил Марк, – наш король испытывает потребность защитить свои интересы. А именно – Эверут.– Вы хотели сказать – Эндшир, – выкрикнула она ему в лицо. – Вы солгали ему! Вы солгали моему королю!– Леди Гвиневра, – попытался обуздать ее аббат.– Именно так и было, – сказала она, внезапно успокоившись. – Вы продали свою лояльность королю за опекунство надо мной.Марк отвесил легкий поклон:– Вы того стоите, миледи.– Но ведь это окончательно еще не решено, не так ли? – спросила она, обращаясь к Джону.Тот печально покачал головой.– Судя по вашим действиям, – заявил аббат, – это следует решить в ближайшем будущем. Мне становится совершенно очевидным, что такого рода опекунство необходимо.В ушах у Гвиневры зазвенело, и она оперлась на руку Джона, стараясь побороть головокружение и охватившую ее панику.– Гвин, – пробормотал Джон ободряюще, но его слова едва доносились до нее сквозь звон в ушах: – Может быть, тебе стоит остаться и побеседовать с лордом Марком?Она провела языком по пересохшим губам. Он начнет ей задавать вопросы, на которые она не сможет ответить. Вопросы о том, где она раздобыла этот плащ, и о том, где провела ночь. И каждый ответ может решить участь Язычника, а каждый отказ – судьбу Эверута.– Да, Джон. Я останусь. Марк улыбнулся.Джон вышел, а аббат скользнул за шпалеры, закрывавшие вход в другую комнату, и оставил их вдвоем. Единственным звуком, нарушавшим тишину, было шуршание одежды удалявшегося аббата по каменным плитам пола. Потом наступила полная тишина. Марк указал на кресло возле полыхавшей жаровни:– Сядьте, Гвин.Она мысленно посоветовалась сама с собой и решила, что возражать бессмысленно и бесполезно до идиотизма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88