Потом уголок его рта приподнялся в безрадостной улыбке:– Ты, должно быть, считала меня простаком.– Я считала тебя ужасным. И…Он сбросил с руки перчатку, и его растопыренные пальцы с силой обхватили ее подбородок:– И что?– Мертвым, – пробормотала она шепотом, от которого он ощутил ярость и удовлетворение. – Я думала… ты умер.– И сделала так, чтобы обеспечить мою смерть наверняка?Она затаила дыхание.– А сколько смертей на твоей совести – смертей, причиной которых был твой меч?Его пальцы сжались, впечатываясь в нежную плоть ее подбородка.– Твоя семья была нацелена на то, чтобы погубить меня, – сказал он так тихо, что голоса его почти не было слышно. – И я намерен рассчитаться за это. Ужасным? Ты считаешь меня ужасным? Да ты и понятия не имеешь о том, какой я.– Не здесь и не сейчас, – перебил голос из-за спины. Александр.Гриффин мгновенно очнулся и вернулся к действительности. На него были обращены глаза всех собравшихся во дворе. Они смотрели на своего нового лорда и видели, как он вспылил и вышел из себя из-за этой женщины.Он стремительно опустил руку, глубоко и прерывисто вздохнул, сознавая, как близок был к пределу. Он мог бы ее убить. Если бы она произнесла еще хоть слово, если бы Алекс не остановил его, он мог бы еще крепче сжать ее стройную гибкую шею.Гриффин резко повернулся.– Отведите ее наверх, в солар, – рявкнул он.И после того как ее увели, всего через несколько мгновений, с сердцем, все еще бешено бившимся в груди и кипевшим яростью, он переговорил со своим сенешалем и командирами и отправил их пообщаться с рыцарями и прислугой замка, а затем отдал приказ проинспектировать гарнизон и заставить людей Гвиневры принести ему клятву верности под угрозой изгнания.Александр присутствовал при допросе солдат замка. Они были непреклонны и непоколебимы в своей верности Гвиневре, и это было вполне предсказуемо, но гораздо большее угадывалось и открывалось в том, что не было облечено в слова.Они были крепкими мужчинами, но черты их лиц заострились, потому что они почти голодали. Они были стойкими, но усталыми, оттого что их земли постоянно разорялись и опустошали во время бесконечных войн. Солдаты привыкли к битвам и к странным причудам военного времени, а потому приняли как должное и капитуляцию, если иной выход грозил разорением и гибелью. Они привыкали теперь к человеку, который вел себя с ними благородно, и готовы были присягнуть ему на верность – новому лорду Эверута Гриффину Соважу. И делали это по доброй воле и охотно.– Вот этот, – сказал Эрве Анжуйский. – Он вызовет затруднения. И вот этот тоже, – пробормотал он, указывая на человека, возбудившего сомнения.Александр перевел взгляд на молодого рыцаря, хмуро взиравшего на тех, на чьей одежде красовалось изображение грифонов. Его сила была очевидна – тугие мускулы перекатывались под туникой, но лицо не выглядело простоватым. Он казался лояльным, если бы только не бросал взгляды на третий этажа замка, где теперь содержалась леди Гвиневра. Впрочем, это ничего не доказывало. Он выглядел лояльным к своей госпоже, но не глупым. И было бы нелепо сейчас поднимать из-за него шум.– Пусть решает Язычник, – проворчал Эрве.– Язычник знает, что делать, без напоминаний, – мягко возразил Александр, но внутри у него росло глубокое беспокойство.Он видел, как легендарное самообладание покидает Гриффина. Александр знал, что Гриффину не свойственна склонность к насилию и безжалостным поступкам и он никогда не позволяет своим чувствам брать над собой верх. Кроме одного случая, одной ночи год назад.И вот теперь…Гриффин оказался в опасной близости к бездне, куда могла его завести необузданная ярость, которую он научился сдерживать рано. Все его самообладание, отточенное с помощью строжайшей дисциплины в течение долгих месяцев и лет кровопролитной войны, оказалось под угрозой из-за всего лишь одной минуты слабости, когда граф Эверут очутился в своем родовом замке.Александру показалось это очень странным и нелогичным. Глава 4 Гвин стояла в небольшой уединенной комнате, соларе, на третьем этаже, глядя на рыцаря, сопроводившего ее сюда и уже собиравшегося уйти. Он указал ей на поднос с едой и кувшин с вином:– К вашим услугам, миледи, и для вашего удобства.Она возразила, что если бы имелись в виду ее удобства, то, возможно, ей было бы лучше остаться в собственных покоях.Он ответил:– Сейчас вам там лучше не быть, миледи. Лорд Гриффин… обставляет их заново.Да, думала она, когда рыцарь с поклоном вышел из комнаты, он обставляет ее комнаты заново… то есть отбирает. В какие бы слова это ни было облечено, смысл оставался тот же самый: он собирается их отнять. Он отбирал у нее главную башню замка и старался уничтожить все следы пребывания там дочери ненавистного ему де л’Ами. Когда все будет закончено, ее отсюда выведут, несмотря на ее сопротивление.– Все они одинаковы, – огрызнулась она вслух и чуть не вскрикнула, когда из-под ее кровати появилась голова Дункана, ее юного пажа.– Дункан! – зашептала она яростно. – Что ты здесь делаешь?– Миледи! – отозвался он шепотом, выползая из своего укрытия с такими предосторожностями, будто шел по следу оленя, опасаясь его спугнуть. – Мне надо было повидать вас.Она поспешила к нему и, опустившись на колени, провела рукой по его голове и тонким рукам в поисках ран.– Монстры! Почему они ранили тебя, если я открыла ворота?– Миледи! – пробормотал он умоляюще, высвобождаясь из ее рук. – Я не ранен. Я пришел помочь.Она присела на корточки.– Помочь, Дункан? Как, ради всего святого, ты мне поможешь?Его худенькое лицо стало еще уже за последние три месяца, особенно по сравнению с тем, каким оно было, когда он вместе со своей сестренкой прибыл к воротам Эверута как беженец, жертва войны, спасая свою и ее жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88